Меч для Кащея, или Три дороги к Поклон-горе
Шрифт:
– Заблудился, человечек?
– Я с калеками не бьюсь!
– предупредил Муромец.
Великан гулко засмеялся.
– - А чего мне с тобой биться?
– искренне удивился он.
– Я тебя на одну ладошку посажу, а другой прихлопну. Вот и вся битва!
Остальные великаны нестройным хором выразили согласие с его словами и наощупь принялись ловить Муромца.
В это время в воздухе что-то мелькнуло, послышался пронзительный вой. Рядом с бородатым лицом слепого гиганта повисла ступа, в которой сидела озабоченная Баба-Яга.
Муромец не понял, что произошло. Что-то прозрачное на мгновение все многократно увеличивающее мелькнуло перед ним. Великан зашарил вокруг себя руками, что-то выкрикнул на незнакомом языке и его побратимы взревели так, что с вершины горы легким облачком покатилась снежная лавина.
Богатырь огляделся. Великаны потеряли свое единственное око и теперь были совершенно беспомощнми.
Баба Яга выбралась из ступы:
– Вовремя я, касатик!
Великаны стонали в три голоса:
– Отдай око! Отдай, слышишь? Ей-богу-не тронем!
– Не верь,- хладнокровно сказала Яга.- Получат обратно, от тебя места мокрого не останется. Я их породу знаю! У меня деверь из ихних краев.
Муромец поднял великанье око. Было оно размером с тележечье колесо, а чисто и прозрачно настолько, что казалось сродни капле росы. Илья глянул сквозь око и увидел многократно увеличенный мир, в котором каждая травинка казалась стволом векового дуба. Великаны осторожно топтались рядом, боясь ненароком раздавить око.
– Ну что,- спросил Илья.- Биться будем ии в ладоши хлопать?
Великаны покорно замерли.
– Тебя случаем не Поповичем зовут?
– спросил один из них.
– А что как Поповичем?
– поинтересовался Илья.
– Попались,- сокрушенно сказал.великан.- Говорил же Кащей, что его больше всех опасаться надо за хитрость его! Слышь, Алеша, отдай око! Пальцем тебя никто не тронет.!
– Без клятвы не давай,- предупредила Яга.- Великанам слово нарушить, что тебе утку подстрелить. Но коли клятву дадут, тут уж дело верное. Я их породу знаю. У меня деверь из ихних краев.
– Кабы не глаз, что один на троих,- сокрушенно сказал великан.- Эх, Кащей! Пожалел на глаза-то, а надо бы каждому по оку, жадная твоя душа!
Яга усмехнулась.
– Нашли благодетеля!
– сказала она.-Ведь этот ирод сам приказал подстеречь их сонных да глаза повыкалыватъ. А потом облагодетельствовал глаз на троих выделил.
Великаны замолчали, прислушиваясь. Были они как три серых скалы на зеленом склоне.
– Ты ври, да не заговаривайся!
– сказал один из них.- Глаза нам витязи русские повыкалывали! Кащей и имя каждого назвал: Илья Муромец, Добрыня Никитич и этот вот... Попович. Он и сейчас нашим оком обманно завладел!
Илья оскорбился от такой несправедливости.
– Ты тоже ври, да не завирайся!
– гневно сказал он.
– Не Попович я, а тот самый Илья Муромец. Не лишал я вас очей ваших, словом богатырским
– Ах, Кащей!
– в три голоса застонали великаны.- Ах, злодей поганый! Илья, отдай око! Пальцем тебе не тронем, коли ты нам правду сказал!
– Клятву возьми,- снова влезла Яга.
– Стану я калик неверием обижать!
– насупился богатырь.
Яга покачала головой.
– А если я зрение каждому возвращу? Что скажешь, Никодим?
Великан пообещал: - В жены возьму! Лелеять тебя буду, как око единственное лелеял!
– Поздно мне замуж,- резонно сказала Яга.- Да и ростом я для тебя не вышла. А поклянись, Никодим, что слушать меня во всем будешь, коли зрение тебе возвращу!
– Скалами северными и фиордами морскими клянусь,заревел великан.Кантеллой Вейнемейнена клянусь, одноглазым Одином и великаном Измиром, клянусь, что слушаться буду тебя всегда и во всем, как мать родную, как советника верного, коли зрение мне возвратишь!
– товарищи нестройно вторили ему.
От мертвой воды народились глаза великаньи, от живой воды прозрели они, а Яга заботливо кувшинчики позатыкала: пригодится ей еще вода живая, а мертвая тем более в дело пойдет.
А великаны радовались обретенному зрению, как дети малые.
Разглядывали мир и друг друга, как это может сделать лишь слепой, еще не забывший радостей света.
Муромец раскинул скатерть-самобранку, заказав блюда под великанов-побратимов. Великаны деликатно пили из бочек, закусывая бараньими тушками. Пытали они богатыря, что он в их краях делает. Узнав, что Илья меч-кладенец ищет, великаны значительно переглянулись.
– А ты, Илья, и в самом деле нам тайно очей не колол?
– усомнился младший из великанов.
Как все сильные люди был он простодушным и мыслей своих не скрывал.
– Честью богатырской клянусь!
– вспыхнул Илья.
Великаны снова переглянулись.
– Что ж,- сказал старший великан.- Пойдем, поглядим меч-кладенец. Ты, Илья, не боишься?
– А чего мне бояться?
– спросил богатырь.- У моего пояса такая же игрушечка висит.
– Такая, да не такая! Меч-кладенец осторожного обращения требует. Он города посекал, государства без жителей оставлял. Только тот; кто помыслами чист, может меча того безбоязненно коснуться. Не зря его сам Кащей Бессмертный боится!
– А вот мы и проверим,- сказал младший из великанов.Коли колол он нам очи, меч-кладенец ему первому голову отрубит! Готов ли?
– Готов,- поднялся Муромец в волнении.
Поднялись они на вершину горы. На самой вершине лежала гранитная глыба. Илья вздрогнул от неожиданности. На глыбе был выбит знак уже знакомый ему.
Был такой же знак на крышке гроба, в который улегся, шутя побратим его Святогор. Оказалась крышка заколодованной.
Долго бился в гробу Святогор, призывал Илью на помощь. Рубил Илья дерево мечом своим, да отскакивал меч от дерева.