Меч эльфов. Рыцарь из рода Других
Шрифт:
Люк поднял поруганную голову так, чтобы священники и ремесленники хорошо рассмотрели ее.
— Не поддавайтесь, если ересь скрывается под маской красоты! Это место было создано с одной-единственной целью. Оно должно было потрясать веру благочестивых людей. — Он прошел по направлению к источнику и положил голову на зачищенную скалу. — Давайте заложим этот камень в основание храма. Это будет символом преодоленного искушения. Символом веры, которая крепче камня.
У Люка возникло ощущение, словно тяжеленный груз свалился с сердца. Наконец-то он преодолел остатки своего язычества. Он был чист перед собой и Тьюредом. Промахи исправлены. Теперь он действительно заслужил золотые шпоры. И словно знак Господень, свинцовые тучи расступились,
Как священники, так и ремесленники, упали на колени, пронизанные божественным дыханием этого момента.
— Господь приветствует вас в этом месте, братья мои! — воскликнул Люк, обращаясь к ним. — Распахните свои сердца и воспойте хвалебную песнь Господу!
Рыцари Господа
…и неисповедимы пути Тьюреда. Он открыл нам слабых в наших рядах, когда предательница Гисхильда взошла на трон. Тех, кто испугался, кто был охвачен страхом, потому что Гисхильда привела демонические войска Альвенмарка туда, где мы чувствовали себя в безопасности. И тех, чьей слабостью было высокомерие, кто верил, что наших врагов легко победить. То было время, когда некоторые из благословенных гептархов, эрцрегентов и комтуров полагали, что война наконец-то закончится. Но Господь показал нам, что никогда не будет мира, пока войска тьмы не будут уничтожены. То была задача, требовавшая от Церкви всех сил. Задача, казавшаяся людям непомерной. Два имени связаны с этими временами. Эрилгар и Оноре, два рыцаря Господа, и не могло быть менее похожих людей. Они были из рядов орденов Древа Праха и Древа Крови. Они ненавидели друг друга почти так же сильно, как ненавидели безбожных демонских отродий. Один из них ошибался, а другой был воистину движим самим Господом. Но чтобы достичь триумфа, нужны были оба. Они научили нас, что победа на поле боя необязательно победа Господа. Один открывал дорогу другому. Но никогда не шли они рука об руку.
То было время, когда язычники обрели надежду, хотя и находились в ссоре со своей королевой. Но Тьюред не позволил надеждам их принести плоды. Чрево Гисхильды было словно пахотные борозды в неполитой земле. В нем не желал зарождаться отпрыск. Поэтому у рыцарей Господа появилось время подготовиться. И те, что от Крови, собрались на острове Воронов, в то время как рыцари Праха стремились к тому, чтобы напасть на саму Фьордландию…
Воронья башня
Люк вышел на выстроенную из камня набережную и недоверчиво огляделся. Гисхильда часто рассказывала ему о Вороньей башне. О своем бегстве, о долгой, тоскливой зиме, которую она провела здесь, но это место, казалось, просто не желало соответствовать ее рассказам.
Жизнь била ключом. Рыцарь увидел более сотни кораблей и у причала, и далеко в море. Высокие крепостные стены вздымались над водой. Склады из красного кирпича прилегали к припортовым сооружениям. Повсюду велось строительство. Пахло смолой и известью. На берегу тренировались солдаты, сотни воинов в ярких мундирах. И повсюду мелькали рыцари Древа Крови.
Вороны кружили над гаванью и морем, словно охраняя небо. Здесь не было ни единой чайки.
В гавани сновали баркасы. Было совершенно очевидно, что флот подготавливался к выходу в море. Возле кораблей стояли маленькие лодочки. Невдалеке на борт одной из галеас поднимали визжащих свиней.
Люк немного прошелся вдоль набережной. Бесконечные колонны портовых рабочих волокли со складов к лодкам бочонки, ящики и мешки. Боцманы взволнованно спорили с цейгмейстерами оружейных арсеналов. Отряды солдат сидели на ящиках, играли в кости или просто пялились прямо перед собой и ждали, когда их позовут на корабль.
Как бы велика ни
— Люк…
Его зовет ребенок! Юный рыцарь огляделся. Его брат-Лев дал указание отряду аркебузиров грузиться в лодку, а потом устремился навстречу Люку.
— Люк! — Они обнялись. — Люк. Так здорово видеть тебя, брат! — Глаза его сияли.
Давно уже Люка не встречали настолько сердечно. Поездка по Друсне была безрадостной. У Нового Рыцарства была дурная слава. Когда он входил в кабак, никто не хотел сидеть с ним за одним столом. Его избегали, куда бы он ни пошел. Должно быть, рыцари Древа Праха распространяли о них наглую ложь.
— Ты слышал новости о Гисхильде? — спросил Люк.
Повсюду в Друсне о ней рассказывали невероятнейшие истории. Говорили, что она скачет по небу на крылатом скакуне, потом она вроде как в одиночку ворвалась в замок и позвала на войну духов предков.
Рене скривился.
— Она доставляет нам много хлопот. Все позорные поступки Раффаэля не повредили нам настолько, насколько поступки Гисхильды. Тем не менее кажется, она сражается только против ордена Древа Праха. И… — Он сочувственно посмотрел на Люка. — Похоже, ее муж — очень известный и богатый воин. Во всякой битве они бьются плечом к плечу.
Люк закрыл глаза. Ему уже доводилось слышать подобное. Но ему просто не хотелось верить.
— Может, это все всего лишь слухи, — малодушно предположил Рене.
— Да, — бесцветным голосом произнес Люк.
Как сильно хотелось ему, чтобы на самом деле все было иначе. Но какова вероятность?.. Со времени свадьбы прошло более двух лет. Достаточно, чтобы обнаружить общие интересы. Когда он думал, что этот воин-варвар ночь за ночью ложился в постель Гисхильды, его пробивал холодный пот. Иногда ему хотелось, чтобы этот Эрек оказался славным малым. В конце концов, Гисхильда не должна страдать из-за него день ото дня. А потом Люк снова молился, чтобы этого проклятого негодяя поразила молния с ясного неба или нашла пуля на поле битвы.
— Ты так побледнел. Ты…
Люк отмахнулся.
— Как дела у остальных?
Он не мог говорить о Гисхильде. Вот уже больше года он не получал от нее писем. Так надеялся узнать о ней что-нибудь новенькое. Но плохие новости его не интересовали.
— Раффаэль в темнице, — Рене ухмыльнулся. — Якобы он выиграл в кости у комтура Друсны целый судовой груз аркебуз.
— Зачем же ему это, бога ради?
Рене пожал плечами.
— Болтают, будто бы он хотел продать их своему дяде. Его семья, похоже, вовлечена в какие-то темные делишки. Но он сумеет вытащить свою голову из петли. Раффаэль нужен Оноре. Он уже дважды бывал во Фьордландии. Замаскированный под купца. Ты же знаешь, он хорошо это умеет.
Люк подумал обо всех пари, которые Раффаэль заключил перед тем приснопамятным Бугуртом против Драконов, и кивнул.
— Да, он всегда отличался особым талантом.
— У Жоакино и Бернадетты родился ребенок. Девочка. Они оба снова в Валлонкуре. Летом Жоакино стал магистром юных Львов нового набора. Эсмеральда и Джиакомо присоединились к Черному Отряду. О них никогда не знаешь, куда их занесет. А Анна-Мария… Ты видел те два корабля, которые стоят на якоре в море? Я имею в виду…
Люк кивнул. Хотя здесь стояло на якоре более сотни кораблей, было совершенно ясно, о каких двух говорит Рене.
— «Гордость» и «Божественный гнев».
Рене понизил голос до шепота:
— Они настолько… чужие. Говорят, их украли у эльфов и они прокляты. «Божественный гнев» налетел на риф по пути сюда. А еще на обоих кораблях слишком часто случаются несчастья. Анна-Мария — капитан «Божественного гнева». Она стала очень странной. — Он покачал головой. — По-настоящему странной. Да ты увидишь. — Он указал на щит Люка и заплечный мешок. — У тебя есть еще багаж? Ты можешь остановиться в моей комнате. Есть еще три свободные кровати.