Меч эльфов. Рыцарь из рода Других

Хеннен Бернхард

Взгляд его задержался на Друстане. Две стрелы в смерти соединили его с этой друснийской шлюхой. Гибель Леона была менее зрелищной, судя по тому, что ему рассказали. Стрела в глаз… То, что оба брата погибли, подтверждало его опасения. Леон недооценивал врагов, которые очень хорошо сознавали силу их дара. Они должны были догадываться, что их попытаются уничтожить таким образом. И знали, на каких рыцарей нужно обратить при этом внимание.

Оноре просто не выполнил последнего приказа Леона. Он не пошел на указанное место у стены замка и не попытался кого-нибудь

вылечить. Поэтому он все еще жив. Тот, кто позволяет врагу диктовать себе условия, находится на пути к поражению.

Главный шпион посмотрел на башню. Мощная колокольня находилась в самом сердце замка, прямо рядом с воротами, разделявшими два внутренних двора. Войти в нее можно только с заднего двора и с прилегающих ходов по крепостной стене.

— Где именно засели эти проклятые эльфы?

Мишель вздрогнула. Из раны на ее щеке по-прежнему сочилась кровь. Очевидно, мысленно она была не здесь.

— Они занимают верхнюю половину башни.

Оноре почесал подбородок. Сталью этих проклятых негодяев не одолеть. Может быть, они действительно волшебники, как утверждает Мишель. Но есть и другое оружие… Из этой битвы он вынес урок и крепкие представления о том, как можно победить Других в будущем. В принципе, можно попытаться уже сейчас. Эффект будет таким же, как от стрельбы из пушки по комарам… но за смерть последнего эльфа в башне не придется платить ни единой человеческой жизнью.

— Скажешь, чтобы тебе перевязали рану, а потом возвращайся к башне. Больше никакого ближнего боя с этими колдунами-мечниками. Эльфы могут видеть учебный плац с крестовым сводом?

Мишель хотела было покачать головой, но замерла посреди движения, и лицо ее исказилось от боли.

— Нет, — выдавила она сквозь зубы. — Они стоят настолько далеко на лестнице, что не увидят стрелков на учебном плацу.

Оноре улыбнулся. Именно на это он и надеялся.

— Тем не менее ты возьмешь с собой сотню стрелков, а затем сделаешь вот что…

Чужие корабли

Казалось, само небо хочет наказать ее. Порывистый ветер хлестал ее по щекам с такой силой, что из глаз катились слезы. Крепко пристегнутой Гисхильде не удавалось даже поднять руку, чтобы защитить лицо. Одежда промокла насквозь, тело окоченело. Она даже перестала дрожать.

Гигантский орел тоже был беспомощен против буйства стихий. Порывы ветра бросали его туда-сюда. Иногда он опускался очень низко, и Гисхильда видела бушующие волны ужасающе близко под собой.

Казалось, орла оставили силы. Он уже не пытался набрать высоту. Каждый миг Гисхильда была готова к тому, что они упадут в море. И она, беспомощная, утонет в волнах вместе с гигантской птицей. Привязанная к ней. Не способная освободиться…

Серые гребни волн разрезали два ярко раскрашенных корабля. Птица сделала неловкий маневр, пытаясь обойти их. Перья левого крыла коснулись воды.

Гисхильда недоверчиво смотрела на мощное судно, тяжело качавшееся на волнах. Никогда прежде ей не доводилось видеть ничего подобного. Два корпуса соединялись палубой, которая была крупнее, чем два

поля для игры в Бугурт. Высоко над палубой поднимались две мачты. Паруса на наклонных реях были зарифлены. Стоял только штормовой парус, чтобы мощный корабль мог маневрировать.

По бокам корпусов торчали шесты толщиной со ствол дерева. Гисхильда не могла объяснить себе, какой толк может быть от этой странной конструкции. Вполне вероятно, она была создана для того, чтобы вражеские корабли не могли подойти сбоку…

В каждом из двух корпусов было три больших грузовых люка, в которые, если их открыть, вполне можно было просунуть целую повозку вместе с упряжкой. Только теперь девушка сумела по-настоящему оценить размеры корабля. Он был, пожалуй, шагов семьдесят в длину, больше, чем самые мощные галеасы флота ордена.

А потом она увидела еще один корабль, и еще — когда они смогли заглянуть через следующий вал. Мощные боевые суда сопровождали более легкие, подобно тому, как оспогрызы сопровождают китов во фьордах, чтобы очистить морских гигантов от надоедливых паразитов.

Увидела Гисхильда и черные, покрытые раковинами рифы, торчавшие из моря меж кораблей. Должно быть, во время бури флот отнесло в опасные воды.

Орел изо всех сил сопротивлялся буре и держался с правого борта большого корабля. Брызги летели в лицо принцессе — настолько низко неслись они над гребнями волн. Принцесса ощущала на губах вкус соленой морской воды.

Орел расправил крылья. Теперь Гисхильда поняла, зачем нужны были шесты по бокам. Они были сделаны для того, чтобы черноспинным было удобнее приземляться.

Хищная птица выпустила когти. Порыв ветра подхватил орла, и корпус корабля тут же поднялся. Орел издал жалобный крик. Шест ударил его по левому крылу. Птицу швырнуло через поручни на главную палубу.

Гисхильда больно ударилась лицом о доски. Орел перевернулся и врезался в мачту. Эльфы пытались успокоить жалобно бьющее крыльями создание.

Принцессса была совершенно оглушена. Она чувствовала, что по щеке ее бежит теплая кровь. Тело птицы лежало на ней тяжелым грузом. Она, скрючившись, висела в стропах, не способная даже шевельнуться.

Ледяной дождь хлестал ее по лицу.

Кто-то заговорил с ней, погладил по руке. Бушующий шторм поглотил слова эльфа.

К стропам прикрепили большие крючья. С грот-мачты свисала стрела подъемного крана. Натянулись канаты. И внезапно Гисхильда вместе с птицей, качаясь, поднялись ввысь.

Кто-то по-прежнему держал ее за руку. Лица она не видела. Ее голова была запрокинута. Мир перевернулся. Океан лился на небо. И девушка увидела, как один из больших кораблей флота устремился вниз с гребня волны и с грохотом, перекрывшим даже рев бури, обрушился на черный риф.

Ее тело снова пронизал толчок. Стрела крана качнулась в сторону. Кожаные ремни натянулись. Ее перетянутые сухожилия и мускулы болели, и возникало ощущение, что какой-то великан хочет разорвать ее на части. Под собой девушка видела зияющую черную дыру, в которую вливались самые настоящие потоки пены.