Меч эльфов
Шрифт:
— Всадите ей пику между ног! — выкрикнул рыцарь спокойным, привыкшим повелевать голосом, продолжая идти к Сильвине.
Впервые с тех пор, как она прыгнула на сходни, ей пришлось отступить на два шага. Вдоль галерей шумела битва. В рядах защитников появились первые прорехи. По палубе к гребцам текли потоки крови. В лунном свете они казались черными, как смоль.
Рыцарь взял огромный меч обеими руками и, широко размахнувшись им, заставил Сильвину отступить еще на шаг.
Ноги ей тут же стали колоть пиками. Она уворачивалась, вспоминая, что умеет передвигаться по ветвям деревьев, в которых
Первые Жнецы Тирану перебрались через люк, ведущий к гребцам, и построились у нее за спиной, чтобы прикрыть тыл.
Грохот, похожий на пушечный выстрел, заставил вздрогнуть всех мужчин вокруг. На мгновение Сильвина обернулась и увидела, как на передней палубе офицер посылает матросов с пороховыми бочками за борт. Они должны взорвать лед, чтобы освободить корабль! Против этого сейчас она ничего сделать не сможет. Ей нужно быстро добраться до Гисхильды, и тогда будет совершенно неважно, что случится с галерами!
Сильвина атаковала рыцаря. Сделала обманный финт рапирой, оттолкнув клинок неприятеля гардой кинжала. А рыцарь хорош! Он отразил выпад ее рапиры при помощи окованной перчатки, в то же время просунул клинок длинного меча вперед, чтобы занять более удачную позицию, и со своей стороны сделал попытку выбить кинжал из руки Сильвины.
Эльфийка отшатнулась, перепрыгнула через пику, которую сунули ей между ног. Оступилась, поскользнулась на залитой кровью палубе, пригнулась от удара, который нанес ей двумя руками преследовавший ее рыцарь. Почувствовала на лице движение воздуха от взмаха клинка — противник промахнулся лишь на несколько дюймов!
Нож разрезал ее кожаный камзол, скользнул по ребрам. Сильвина выругалась. Численное превосходство все же сыграло свою роль. Ее схватили чьи-то руки, сумели уложить на пол, в то время как рыцарь переменил руки, чтобы проткнуть ее клинком.
Она слышала, как сражались за ее спиной Жнецы, и пожелала, чтобы они приложили хоть немного больше усилий и помогли ей. Она могла поверить в то, что воины Тирану принесут ее в жертву, чтобы не делить с ней славу освобождения принцессы.
Взмахнув руками, Сильвина вырвалась. Гребцы испуганно отшатнулись, но поножи рыцарского облачения не пропустили удара. Он оставил только царапину на латах. Рыцарь зашел сбоку, пытаясь прижать ее ногой к полу, чтобы она лежала тихо, пока он не нанесет смертельный удар.
Эльфийка вывернулась. Удар гардой рапиры отбросил тяжелый клинок в сторону. Сильвина повернула кинжал и изо всех сил всадила его в затянутую в латы ногу воина. Сталь прорезала доспех, кость и подошву, глубоко войдя в деревянную палубу.
Рыцарь застонал. Сильвина поднялась и бросилась на него. Край его доспеха оцарапал ей лицо. Противник потерял равновесие, но кинжал удерживал его пришпиленным к палубе. Он с грохотом повалился на пол — клинок не отпускал. Сильвина мельком увидела, что нога его вывихнута, а подошва из-за падения и вовсе переломилась.
Мауравани переступила через рыцаря и, вооруженная одной рапирой, устремилась к ложу под балдахином. Все больше рыцарей поднимались через борт на корабль. За ее спиной несколько воинов столпились вокруг мачты, образуя сверкающее защитное кольцо из стали.
Из-за туч снова выглянула
— Да отсохнут твои руки, если ты посмеешь коснуться ее священного тела! — прорычал старый священнослужитель.
Сильвина сорвала с ложа белое покрывало. Там лежала, съежившись, бледная женщина с пропитанной кровью повязкой вокруг головы.
— Капитан Феодора — святая, — бесновался священник. — В ней горит сила настоящей веры! И эта сила уничтожит тебя, если ты попытаешься причинить ей зло!
Сильвина поглядела на раненую женщину, не желая верить своим глазам. Она не смогла! Не смогла защитить Гисхильду, когда ее украли. И спасти ее она тоже не смогла.
Во льду она увидела вторую галеру. Стройный корабль был окружен плавучими глыбами льда, он, покачиваясь из стороны в сторону, пытался выбраться в открытые воды. Мауравани прикинула, сможет ли догнать галеру, если станет перепрыгивать с льдины на льдину. Может быть… Потом Сильвина отбросила эту мысль. Она слишком устала и вышла из этой битвы с дюжиной ранений. Пусть это и пустячные раны, но их все равно нужно лечить. Она сошла с ума, попытавшись атаковать галеру в одиночку. Сильвина сознавала, что стоит сейчас живой на корме только потому, что подоспел Фенрил со своими всадниками. По льдинам они за ней уж точно не поскачут.
На корму вышел Фенрил. Выглядел он ужасно. Пуля растрепала перья на его шлеме. Широкая белая накидка была разорвана. Он устало расстегнул ремни на шлеме. Борьба на палубе прекратилась, уцелевшие были разоружены.
— Тьюред осудит ваши души на вечную тьму! — выкрикнул священник.
Не обращая внимания на старого священнослужителя, эльфийский князь поглядел на раненого капитана.
— Ее здесь нет? — Он проследил за взглядом Сильвины. — Она на другом корабле?
— Мы проиграли, — расстроенным голосом ответила мауравани. — Они где-нибудь спрячут Гисхильду. Есть сотня мест, куда ее можно отвезти. Мы в их власти.
— Еще нет, — решительно ответил князь. — Мы узнаем, где она. И заберем ее. Тогда уже мы застигнем их врасплох. — Фенрил пронзительно свистнул, и огромный канюк-курганник опустился на мачту на корме галеры. — Они от нас не уйдут!
Глубокий порез
Люк положил к ее ногам оба обитых серебром седельных пистолета. Поднял взгляд и поглядел в слепые белые глаза.
— Ты мне поможешь, правда? — Из кармана брюк он вынул складной нож и положил его рядом с дорогим оружием. На этот раз он все сделает правильно. — Она в тебя не верит, — тихо продолжил он, — но моей веры хватит на двоих. Услышь меня, пожалуйста!
В поисках помощи он посмотрел на мраморное лицо. Конечно же, белая женщина ему не ответила. Он знал, что она услышала его. Хозяйка розария молчала, но могла помочь. Мальчик поглядел на увядшие цветы и пустые плетеные миски. Зерно давно растащили мыши и птицы. Но нигде — ни на пьедестале, ни на самой статуе — не было птичьего помета. Мох здесь тоже не рос. Это ли не знак власти?
— Она поможет мне, — пробормотал он себе под нос. — Она мне поможет!
Люк подарил самое дорогое, что у него было, и теперь оставалось только верить.