Меч и конь
Шрифт:
Внезапно Илбрек вскинул голову и засмеялся.
По другую сторону алтаря стоял конь. Он был уродлив и нескладен, но в его осанке чувствовалось благородство, а в теплых бархатных глазах светился ум. Дыхание клубами вырывалось из его подрагивающих ноздрей. Он встряхнул гривой и выжидающе посмотрел на Илбрека, медленно поднявшегося с колен, огромными руками взявшего седло и бережно положившего его на спину коня. Он нежно гладил животное по холке и стал ему что-то нашептывать, часто упоминая имя Лаэгайре.
Повернувшись, Илбрек жестом подозвал
– А теперь, Корум, попробуй оседлать его. Если он примет тебя, то тем самым ты докажешь всем и каждому, что не предавал мабденов.
Помедлив, Корум подошел к коню. Сначала Желтый Конь всхрапнул и отпрянул. Прижав уши, он умными глазами уставился на Корума.
Корум взялся за луку седла, и Желтый Конь повернул голову, рассматривая его и принюхиваясь. Корум осторожно сел в седло, а желтый конь опустил к земле длинную голову и старательно стал рыть носом снег в поисках травы. Он признал его.
Мабдены взорвались криками радости, называя его Кремм Кройхом, Серебряной Рукой, своим защитником. И Медб, которая теперь стала королевой Медб, со слезами на глазах подошла к нему и молча протянула нежную руку. Корум принял ее, склонился и припал к ней губами.
– А теперь мы должны посоветоваться, – коротко бросил Гофанон. – Что нам делать с Фои Миоре? – Он стоял под одной из каменных арок, положив руки на древко топора, и смотрел на туман, сгущающийся за пределами Крайг Дона.
Сактрик, все еще в облике черно-белого кота, сказал тихим сухим голосом:
– Как я полагаю, в идеальном смысле вас бы устроило, чтобы Фои Миоре оказались на вашем месте, а вы бы ушли отсюда…
Амергин кивнул:
– Если предположить, что у Фои Миоре есть реальные причины бояться Крайг Дона. Если же это всего лишь суеверие, то с нами покончено.
– Не думаю, что это всего лишь суеверие, Амергин, – возразил Сактрик. – Я тоже чувствую силу Крайг Дона. Теперь я должен подумать, как лучше помочь вам, но сначала мне необходимо получить от вас заверение, что, если все удастся, вы в свою очередь поможете мне.
– Как только я снова обрету Ожерелье силы, – сказал великий друид, – то смогу помочь тебе. В этом я уверен.
– Очень хорошо. Значит, договорились. – Сактрик, похоже, был доволен.
– Да, – со своего места мрачно откликнулся Гофанон, – будем считать, что договорились.
Корум вопросительно посмотрел на друга, но карлик– сид не проронил больше ни слова.
Когда Корум спешился, Медб прошептала ему на ухо:
– Я думала, что не смогу этого сделать, но теперь поняла свою ошибку. У меня есть заклятие, которое поможет тебе. В этом я уверена.
– Заклятие?
– Дай мне свою серебряную руку. У меня есть средство сделать ее сильнее.
– Но, Медб, – улыбнулся Корум, – мне не нужна дополнительная сила…
– В предстоящей битве тебе понадобится все, что может дать другой человек, – продолжала настаивать она.
– Где ты раздобыла это заклятие? У мудрых старух?
Она улыбнулась, и Корум вынул
Медб уклонилась от ответа.
– Оно сработает, – сказала она. – Так мне было обещано.
Пожав плечами, Корум протянул ей изящное серебряное изделие:
– Верни мне ее поскорее, ибо осталось не так много времени. Нас ждет сражение с Фои Миоре.
Медб кивнула.
– Это будет быстро, Корум. – Она кинула на него взгляд, полный такой нежности, что у него стало тепло на сердце и он смог улыбнуться.
Затем, взяв серебряную кисть, она скрылась в своем небольшом шатре из шкур, что стоял слева от алтаря, пока Корум обсуждал положение дел с Амергином, Илбреком, Гофаноном, Джери-а-Конелом, Моркианом Две Улыбки и другими оставшимися в живых рыцарями мабденов.
К тому времени, когда Медб, вернувшись, отдала Коруму его серебряную руку, бросив на него многозначительный и уверенный взгляд, они уже определили наилучший способ действий.
С помощью Терхали Сактрик вызовет к жизни огромный мираж, который придаст Крайг Дону облик, не страшный для Фои Миоре, но до того, как мираж возникнет, мабдены должны рискнуть и бросить в последний бой против Фои Миоре и их слуг немногих оставшихся бойцов.
– Мы основательно рискуем, – сказал Амергин, глядя, как Корум крепит серебряную кисть, – и должны быть готовы к тому, что никто из нас не уцелеет. Мы можем погибнуть еще до того, как Сактрик и Терхали исполнят свою часть договора.
Корум посмотрел на Медб и увидел, что он снова любим. И возможность погибнуть опечалила его.
Глава третья
Сражение с древней ночью
И они пошли в последний бой с Фои Миоре – гордые воины в измятых доспехах, высоко вздымая изодранные боевые знамена. Заскрипели и застонали колесницы, когда их колеса пришли в движение; лошади ржали и били копытами, и мерный шаг боевых колонн гудел подобно барабанному бою. Взвыли трубы, засвистели флейты, дробно ударили барабаны, и остатки воинства мабденов хлынули из убежища Крайг Дона в битву с народом холода.
На старом каменном алтаре пристроились лишь маленький черно-белый кот и шкатулка из бронзы и золота.
Верхом на Желтом Коне вел бойцов Корум – в здоровой руке лунный меч Предатель, на сгибе локтя круглый щит и два дротика в серебряной левой руке (в ней же он держал и поводья). Корум с радостью чувствовал силу и уверенность коня. Сбоку от Корума ехал верховный король, великий друид Амергин – презрев доспехи, он накинул на себя лишь синий плащ, а на него – куний мех и зимнюю шкуру оленя; по другую сторону от Корума скакала гордая королева Медб в полном вооружении, с короной на сверкающем шлеме, за спиной развевались рыжие волосы, путаясь с густым медвежьим и волчьим мехами. У пояса ее висела праща, и в руке она держала меч. Медб улыбнулась Коруму, когда он, миновав последний каменный круг, ринулся в густой туман с кличем: