Меч и лебедь
Шрифт:
Однако еще хуже было вмешиваться в наследственные права слуг. Многие хозяева были жестокими и неразумными. Слуги принимали это как Божье наказание, посланное для испытаний. Обычно они все равно продолжали преданно трудиться, мечтая о скорейшей кончине хозяина. Если один хозяин дьявол, то следующий может быть святым, а сыновья или сыновья сыновей оценят их смирение и терпеливость. Если у них отнимали эту надежду, канва их жизни рвалась и все их старания становились напрасными.
Рэннальф никогда не уклонялся от исполнения своих обязанностей. С раннего детства он знал каждого из своих людей. Он знал их жен, их детей, кто из сыновей подает большие надежды. Он в кузнице приложил свою руку к молоту и наковальне,
Видеть Рэннальфа, лежащего с полузакрытыми глазами и отвечающего на вопросы Ричарда, было для Кэтрин непривычным. Освободившись от мальчика, отправив его с небольшим поручением, она попыталась узнать, нет ли ран на теле мужа. Он, смеясь, защищался, возражая, что его не беспокоит ничего, кроме возраста и лени. Наконец, поняв, что Кэтрин по-настоящему волнуется, Рэннальф рассказал, как спешил домой.
— Ты хочешь спровадить меня, — пожаловался он. — Хочешь заправить постель и приступить к своим женским делам, отбросив ленивого мужа, мешающего твоим делам. Поэтому ты хочешь отправить меня на работу на рассвете.
— На рассвете! — возмутилась Кэтрин. — Время близится к обеду, а ты валяешься в постели, как лежебока. Твои бедные люди действительно работали с рассвета, а некоторые и всю ночь, готовя все для тебя. Пощади их, Рэннальф. Последние два года ими слишком долго руководили женщины. Вставайте, милорд. Будет слишком несправедливо отказать сразу всем работникам, но я очень рада, что у тебя есть время расслабиться. Мне тоже хочется побездельничать.
Она объяснила, почему все больше работы ложится на плечи Мэри, и добавила:
— Она очень хорошая девушка, Рэннальф, трудолюбивая, послушная и с добрым нравом. Она заслуживает самого хорошего в жизни.
— Я тоже так считаю, но если у нее приятный характер, то она переняла его от тебя. Конечно, он не Мог достаться ей ни от матери, ни от меня.
Кэтрин удержалась от замечания, что у матери Мэри было достаточно причин, чтобы иметь вспыльчивый характер, но лишь поблагодарила Рэннальфа за комплимент и принесла ему одежду в постель. Она потребовала через ширму, чтобы принесли воду. Наблюдая, как ее муж молча тер себя, она решила воспользоваться его хорошим настроением.
— Ей пятнадцать, Рэннальф.
— Кому?
— Мэри.
— О, да, — сказал он равнодушно. — Ей пора выходить замуж, но для этого еще есть время. Она не может быть несчастлива рядом с тобой. Сейчас она нужна здесь, и, по правде, я ничего не могу ей дать — ни земли, ни золота.
Кэтрин знала, что это правда, и возмутилась. Казалось, бесплодная бессмысленная война поглотила все. Она знала, что должна довольствоваться тем, что Рэннальф когда-нибудь собирается дать приданое своей дочери. Но очевидный факт, что он исчерпал все ресурсы, усилил чувство ответственности. Если что-то случится с Рэннальфом, то положение Мэри будет отчаянным. Несомненно, у Рэннальфа были земли или накопления, оставленные ему или завоеванные, которые он завещал старшему сыну. Большинство из них, конечно, отойдут к Ричарду вместе с приданым Аделисии.
— Я знаю, что нельзя все сделать сразу, — настаивала Кэтрин, — но ты можешь пообещать что-нибудь определенное, и если у тебя на примете нет для нее никого…
— У меня есть о чем думать, кроме замужества глупой девчонки, — раздраженно проворчал Рэннальф, испугавшись, что он чуть не открыл рот, чтобы согласиться со всем, что предлагала Кэтрин. Он на мгновение испугался ее власти над собой, но к нему снова вернулась уверенность. — Тебе не о чем думать, кроме детей? Я урвал два дня от тяжелых трудов. Разве я не могу насладиться бездумным отдыхом всего два дня?
— Конечно, можешь, Рэннальф! — Кэтрин стала рядом. Как она жестока к нему! Он так занят, что грешно портить его короткий отдых.
— — Посмотри, — вдруг сказал Рэннальф, — небо проясняется. Что скажешь, миледи, можешь ли ты провести полуденное время со мной на соколиной охоте? Можем ли мы оставить наши дела и труды, чтобы позволить себе греховные удовольствия?
Кэтрин засмеялась, подумав о греховных удовольствиях. Она никогда не видела мужа пьяным, лишь подогретым слегка от вина, но ходили истории о былых пирушках. Он играл в азартные игры и получал от этого удовольствие, но тут большого греха не было. Кэтрин не забыла и о женщинах. Тут был грех, но удовольствие? Это сложный вопрос. Рэннальф так создан, что если ощущал греховность, то не мог чувствовать наслаждение. И не совсем в шутку он назвал охоту с соколами греховным удовольствием. Любое дело ради удовольствия вызывало у Рэннальфа ощущение греховности.
— О, да, — вздохнула Кэтрин, обвивая руками талию Рэннальфа, — давай нагрешим вместе.
Рэннальф притянул Кэтрин к себе и после короткой паузы прижался губами к ее волосам.
— Рэннальф, — настойчиво добавила Кэтрин, — неужели у тебя есть всего два дня? Нельзя ли продлить это время?
Снова его охватил страх, что он согласится и останется.
— Я не посмею, — сказал Рэннальф. — Я выслал списки, но должен руководить отбором людей, которые сопровождают моих вассалов. По правде говоря, я верю, что многое будет зависеть от них. Если ты хочешь, — Рэннальф говорил так, будто эта идея только что пришла ему в голову, — мы можем подольше побыть вместе. Ты можешь поехать со мной в замки вассалов.
Он и так собирался взять ее, но, если это произойдет по ее желанию, будет еще лучше.
«Только дурак, — подумала Кэтрин, — идет навстречу опасности». Каждый час в компании мужа угрожает раскрытием ее планов и последующим столкновением интересов. Он никогда еще не был так нежен с ней. Возможно, если она уговорит его не участвовать в войне, он выслушает ее. Кэтрин еще теснее прижалась к его сильному телу, как бы прося защиты и укрытия.
— Благодарю тебя, Рэннальф. Я очень хочу поехать.
Однако Кэтрин решила подготовить мужа к еще одной неожиданности — своему нежеланию отправлять на бессмысленную, как она считала, войну собственных вассалов.
Ссылаясь на собственные страхи, Кэтрин сказала, что боится, что ее земли, если он заберет лучших защитников, совершенно оголятся. Она поведала ему о своем повторяющемся кошмаре, когда ее вассалы восстали против него, чтобы освободиться от непрерывной войны, и из мести убивают Ричарда и Джеффри, чтобы не было продолжателей его семени. Она , льнула к нему, целовала и плакала.