Меч и перо

Ордубади Мамед Саид

Себа-ханум отнесла золото в свою комнату и, вернувшись, опять села в кресло перед Гатибой.

– Я уверена, мелеке не вечно будет находиться во дворце Баги-Муаззам. У атабека была причина не допускать вас в Хамадан.

– Причина? Какая же?
– поспешно спросила Гатиба.- Разве я не под арестом? Как можно иначе истолковать мое пребывание здесь?

– Вы вовсе не под арестом. Сейчас я вам все объясню. Атабек ждал приезда в Хамадан Гёзель с сыновьями и не хотел, чтобы вы встретились с ней. Вот вам и все объяснение. Потому-то он и приказал рам пожить некоторое время здесь.

– Ты видела Гёзель.?

– А как же?.. Конечно, видела.

– Она действительно красива?

– Ничего особенного. Разве встречаются на свете люди, достойные своих имен?

– А ее сыновей ты видела?

– Разумеется. Они выглядят намного старше своего возраста.

–

Гёзель приехала в красивом тахтреване?

– Вовсе не в тахтреване. И она, и ее сыновья приехали верхам на лошадях.

– Где она остановилась, во дворце атабека?

– Нет, нет. Гёзель уже не считает себя женой атабека, поэтому она остановилась в другом месте.

– Атабек встречал ее?

– Встречал.

– Поцеловал он своих сыновей?

– Да, поцеловал. Но мальчики дичились его.

– Мне кажется, эта Гёзель умная женщина. А что атабек говорил обо мне?

– Что может говорить муж о жене, имея в руках ее записку к другому?

– Ах, боже! Удастся ли тебе помочь мне?

– Помогу. Я уверена, скоро элахазрет вызовет вас в Хамадан и спросит, писали ли вы письмо султану Тогрулу? Вы должны ответить так: "Да, я писала любовную записку, но она предназначалась не Тогрулу, а Фахреддину, которого я хотела заманить в Райский дворец, где его умертвили бы". Сможете ли вы сказать это атабеку?

– Смогу. Но что я отвечу ему, когда рн спросит, каким образом записка попала не к Фахреддину, а к Тогрулу?

– Вы скажете, что всему виной Себа-ханум. Объясните, что к Багдаде вы написали султану Тогрулу записку, в которой сообщали о своем желании вернуться в Хамадан; я все перепутала

и отнесла эту записку Фадреддину, а ту, которая предназначалась Фахреддину, - Тогрулу. Остальное я сделаю сама, доверьтесь мне. Однако, хочу сказать вам, что Хюсамеддин тоже должен отблагодарить меня наградой, так как я рассеяла подозрения атабека на его счет. Я сделала это исключительно ради мелеке. Атабек ревнует вас к Хюсамеддину.

Гатиба, ликуя, вскочила с тахты и расцеловала Себу.

– Теперь скажи, удалось ли тебе повидать Захира Балхн и Камаледдина? Передала ли ты им то, что я поручила тебе?

– Я видела их, но поговорить с ними не смогла. В тот момент, когда я подъехала к дворцу атабека, стражники выволокли их оттуда и повели в тюрьму.

– В тюрьму?!

– Да, их увели в тюрьму.

Гатиба задумалась, затем тихо прошептала:

– Полное поражение.

Наступила ночь. Себа-ханум, пожелав мелеке доброго сна, ушла к себе.

Гатиба легла в постель, но заснуть не смогла. Она думала о том, что сейчас в Хамадане атабек Мухаммед веселится на пиру, устроенном в честь Гёзель и ее сыновей. Ревность терзала ее сердце. Перина, набитая мягким лебяжьим пухом, превратилась в кремневую скалу. Горящие у ее изголовья свечи в гнутых бронзовых подсвечниках казались ей змеями, готовыми наброситься на нее.

Гатиба поднялась и, накинув халат, вышла в сад. Кусты роз, цветущие под окнами спальни, источали сладковато-удушливый аромат. Она тяжело опустилась на скамейку. На сердце было тревожно. Безмолвие ночного сада, напоенного множеством запахов, действовало на нее гнетуще, как кладбищенская тишина.

"Нет правды на свете, нет справедливости, - думала она.
– Кругом ложь и обман! Ты пьешь сладкий шербет, а оказывается - это яд. Одно лишь может дать человеку истинное наслаждение, заставить его сердце восторженно биться, стереть с души, утомленной жизнью и измученной постоянными крущениями грез, пыль ненависти - месть!.. Да, месть, месть!.. Она одна способна облегчить боль моего оскорбленного сердца. Судьба жестоко обошлась со мной. Поэт, которого я любила, отверг меня, и я стала считать его своим заклятым врагом. Не успела я отомстить ему, как судьба послала мне еще одного врага. Но он мне ненавистнее первого, потому что того я любила, а этот был влюблен в меня. Второго врага легче погубить. Ах, сколько в мужчинах лжи! Их чувства непостоянны и неискренни. Влюбившись в меня, атабек поклялся не иметь больше жен. Я поверила ему, ведь он намного старше меня. Шарлатаны, называющие себя мудрецами, придумали глупую философскую сказку о любви, утверждая, будто любовь - это драгоценность, суть которой никому не дано постичь. Обманщики, своей философией они только вводят в заблуждение наивных девушек! Правда на стороне тех, кто говорит: "Ничто на свете не происходит без причин". Будь атабек просто страстный поклонник женской красоты, он мог бы найти себе жену гораздо красивее меня. Мало ли в бедняцких семьях дочерей-красавиц? Но ему захотелось породниться

с халифом, он мечтал расширить свою империю, укрепить свою власть. Я была лишь жертвой его политики. Да, этот хищник принес меня в жерву своим выгодам, меня, внучку халифа, которая ждала от жизни только блага и милости. Умер халиф - умерла любовь ко мне в средце атабека. И он требует от меня все новые и новые жертвы. Дешево же он ценит меня. Я ценю себя иначе. Атабек обокрал меня, отнял у меня лучшие годы, - за это он должн поплатиться своей жизнью. Он погубил меня, а я погублю всю династию Эльдегезидов! Я сделаю все, чтобы истребить весь их род. Для меня дорог только мой сын Гютлюг, так как в нем течет моя кровь. Но если бы на свете было лекарство, способное вытравить из сердца женщины материнскую любовь, я бы воспользовалась им и убила даже своего сына, лишь бы на свете не осталось никого из этого алчного рода обманщиков. Но Гютлюг похож на меня, он - мой. А так как он мой, он лишен отцовской любви. Атабек обманщик! Когда-то, целуя меня, он говорил: "Эти губы - источник жизни!" Однако он ни разу не поцеловал в губы своего сына. А потом ему приглянулись губы Гёзель! Нет, я не стану молить атабека о любви, призывать его к справедливости. Я избираю иной путь- месть! Человек, который клялся мне в любви, обманул меня. Он был лишь купцом, ловким торговцем. Есть ли у него право ревновать меня? И все-таки я не была близка с другими мужчинами, у меня нет детей от другого. Разве атабек может назвать меня вероломной? Он изменил мне, женившись на Гёзель. Он взял под свою защиту убийц моего отца. Он в присутствии халифа Насирульидиниллаха поцеловал Фахреддина, моего заклятого врага. Он разбил мое сердце. Он оставил в живых поэта Низами, который участвовал в восстании против моего отца. Низами живет счастливо с женой и сыном, пишет стихи, прославляет свое имя. А ведь, когда атабек просил моей руки, он обещал погубить поэта. Жизнь моя разбита, но я не покончу с собой. Самоубийство удел малодушных. Я не из их числа. Предав меня, атабек умертвил меня, но я вновь воскресну, обретя источник силы в сердце другого мужчины. В моем сердце не осталось никаких теплых чувств к атабеку, там царствует лишь одно чувство - месть!"

Поднявшись со скамейки, Гатиба сделала несколько шагов по аллее, - ноги были будто налиты свинцом.
– Что со мной?
– прошептала она.
– Или я старею? Она вернулась в свою комнату, подошла к зеркалу и начала внимательно разглядывать свое лицо.

"Глаза мои скорбны и суровы, но они по-прежнему красивы,- размышляла Гатиба.
– Волосы пышны, лицо, как и прежде, свежо, но откуда взялась эта синева под глазами? Прежде, в девичестве, ее не было. Отчего она?.. Легко догадаться: оттого что я не сплю по ночам и, глядя из окна на ночное небо, считаю звезды. Это смешно, но я научилась хорошо разбираться в созвездиях. Поистине, я превратилась в звездочета. Стоит ли после этого удивляться, откуда взялась синева под глазами?"

Вздохнув, Гатиба отступила на два шага от зеркала и невольно залюбовалась своей красивой осанкой. "И все-таки я, как и прежде, очаровательна!
– решила она.
– Нет, годы не имеют власти надо мной!"

Она вызвала рабыню и приказала:

– Приготовь, ужин и пригласи ко мне Хюсамеддина. Скажи, я буду ждать его на веранде.
– И она вышла из комнаты.

От реки Машанруд, протекающей в двухстах метрах от дворца, веяло прохладой. Ветер доносил на веранду запахи полевых цветов и трав.

Гатиба сидела на мягком ковре и, обхватив руками колени, думала. Ее волосы были рассыпаны по плечам. Платье из тонкого шелка плотно облегало ее изящную фигуру; глубокий вырез спереди наполовину обнажал ее грудь. Шея Гатибы была украшена алмазным ожерельем. В мочки ушей она продела большие изумрудные серьги - подарок Кызыл-Арслана в день ее свадьбы.

На веранду, неслышно ступая, вошел Хюсамеддин.

Гатиба указала ему место подле себя.

– Садись поближе, мой верный друг! Ты единственный, кому я могу поверять свое горе и от которого у меня нет никаких тайн. Известно ли тебе, что это за ночь?! Сегодня атабек веселится на пиру, устроенном в честь Гёзель и ее сыновей. Мы тоже должны ознаменовать ка-то эту ночь: давай поговорим о важном деле. Знай, атабек овладел нашими тайнами и уже не доверяет нам. Он находится во власти злобы и ревности. Однако мы не должны падать духом. У нас много единомышленников, которые, как и мы, ненавидят атабека. Он приказал бросить в тюрьму наших друзей Захира Балхи и Камаледдина. Это говорит о том, что теперь он возьмется за нас. Поэтому нам надо готовиться к осуществлению нашего плана. Ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю?