Меч и перо

Ордубади Мамед Саид

Атабек Мухаммед, получив накануне своего отъезда из Хамадана в Багдад на торжество "джулюс" письмо от Себы-ханум, тотчас отправил в Багдад гонца с письмом к жене, в котором наказывал: "Ни в коем случае не советую тебе приезжать в Хамадан. Ты должна остановиться во дворце Баги-Муаззам, который находится в двух ферсахах от нашей столицы. Воздух эйлага пойдет на пользу твоему сыну".

Категорический тон письма напугал Гатибу, и она, не посмев ослушаться мужа, остановилась во дворце Баги-Мааззам.

Ей казалось, что атабек, возвращаясь из Багдада, непременно зайдет за ней. Однако этого не случилось: атабек вернулся в Хамадан без нее.

Мелеке не на шутку встревожилась. Как узнать,

что у атабека на уме? Что он замышляет? Она потеряла покой и наконец решила отправить в Хамадан Себу-ханум, не подозревая, что та как раз и является виновницей ее заточения. Как всегда, Гатиба верила в удачливость ловкой, хитрой рабыни. Сейчас она больше, чем когда-либо, нуждалась в ее таланте.

Мелеке вызвала к себе рабыню.

– Милая Себа, - начала она ласково, будто обращалась к любимой сестре, - ты должна без промедления ехать в Хамадан.

– В Хамадан?! Зачем?

– Я не знаю, что затевает атабек.

– Понимаю, но разве он не спросит, зачем я приехала?

– Ты поедешь не одна, возьмешь с собой маленького Гютлюга. Скажешь атабеку, мальчик соскучился по нему.

– Не представляю, как мне удастся выполнить ваше поручение.

– Неужели те поручения, которые ты выполняла до сих пор, были легче?

Себа-ханум ничего не ответила, однако Гатиба отлично поняла, о чем она думает. Ясно, рабыня ждала награду.

Мелеке вынула из шкатулки красивое жемчужное ожерелье и повесила его на шею Себы-ханум.

– Я купила это в Багдаде специально для тебя.

Но Себа-ханум не торопилась выражать свой восторг.

– Я молю Аллаха, пусть он пошлет долгой жизни моей щедрой госпоже, промолвила она сухо.

Гатиба не могла не заметить ее недовольства.

– К этому ты получишь сто золотых, - поспешила сказать она.
– А если ты привезешь из Хамадана хорошие вести, я дам еще четыреста.

Мелеке положила перед Себой-ханум мешочек с динарами.

– Смею ли я отказаться?.. Но разве я служу моей мелеке только ради наград? Упаси Аллах!.. Неужто я такая бессовестная?! Или мелеке не имела возможности убедиться в моей преданности?

Гатиба промолчала, негодуя в душе: "Распутная девка! Ты всегда пользовалась затруднениями в моей жизни и грабила меня. Погоди, пусть все образуется - я велю содрать кожу с твоих пяток, не быть мне Гатибой, дочерью эмира Инанча. Возомнила о себе!.. Думаешь, ты хитрее всех, все можешь? Я способна проучить сотню таких хитроумных, как ты. В одном мне не перещеголять тебя - в распутстве. Что поделаешь, на это я не способна".

Себа же, потупив глаза, посмеивалась про себя над мелеке:

"Вот ты и в западне! Теперь тебе не вырваться из моих рук! Твоя участь была решена уже тогда, когда ты за три тысячи серебряных дирхемов купила меня у жены Абульуллы. Разве тебя кто-нибудь принуждал? Сама по своей воле полезла в беду. Есть ли женщины глупее, чем ты?.. Не думаю. У тебя в голове не мозги, а солома. Простофиля, раскрыла мне все свои тайны! Что мне желать большего?! Я не знаю ни одной умной девицы, выросшей в богатой и знатной семье. Недаром сказочники рассказывают, что дочери падишахов влюбляются в пастухов и плешивых дурачков. И ты еще воображаешь будто у тебя есть ум?.. Не быть мне Себой, если все эти драгоценности, которые ты нацепила на себя, не станут моими. Я грабила твоего отца, граблю тебя, начала грабить твоего мужа. Теперь он мой, а не твой!"

Мелеке, вся во власти злобных чувств, вскинула голову и гневно бросила:

– Что ж, посмотрим!

Себа-ханум, поняв ход ее мыслей, ответила в тон ей:

– Посмотрим, посмотрим!

Рано, утром перед воротами дворца Баги-Муаззам остановился тахтреван. Отряд конных всадников, которым предстояло сопровождать в столицу Себу-ханум и маленького Гютлюга, ждали

последних распоряжений Гатибы.

Наконец, мелеке и ее маленький сын показались в воротах.

Поцеловав Гютлюга, Гатиба посадила его в тахтреван. Следом поднялась Себа-ханум.

Тахтреван двинулся в путь.

На закате Себа-ханум подъезжала к дворцу атабека. Увидев у ворот большую толпу аскеров, она подумала, что случилось какое-то происшествие. Так и оказалось: минуту спустя стражники атабека выволокли из ворот дворца связанных Захира Балхи и Камаледдина.

Себа-ханум торжествовала: итак, письмо, которое она тайно послала из Багдада, попало по назначению, и атабек поверил ему.

"Я чувствую, что приехала вовремя. То, о чем нельзя было написать в письме, я расскажу атабеку лично при встрече. Захир Балхи и Камаледдин в тюрьме. Прекрасно! Однако это значит, что жизнь Хюсамеддина тоже под угрозой. Это меня не устраивает. Я не хочу, чтобы его голова попала под меч атабека. Фахреддин, обманув меня, уехал из Багдада в Азербайджан с Дильшад. Лжец! В Багдаде он говорил, будто забыл Дильшад, любит меня и женится только на мне. Если бы он сдержал слово, жизнь Хюсамеддина была бы не нужна мне. Но Фахреддин перехитрил меня. Ему были нужны только тайны, которыми я владела. Нет, Хюсамеддин и его любовь еще пригодятся мне".

Себа-ханум твердо решила на первом же свидании с атабе-ком сделать все для спасения жизни Хюсамеддина.

Сразу же по приезде она заперлась в своей комнате и начала прихорашиваться. Прежде всего она натерла свое тело дорогими благовониями, затем облачилась в парчовое платье и надела на себя все свои драгоценности, - их было столько и они так сверкали, что, когда она встала перед зеркалом, ей пришлось зажмуриться.

Себа долго разглядывала себя в зеркале, проверяя силу своих чар.

"Есть красивые женщины, внешность которых не притягивает, а, наоборот отталкивает, гасит в мужчинах желание,- размышляла она.
– Я не из их числа, я не только красива, но и притягательна. Уж от меня добыча не уйдет. Да, я и хороша, и соблазнительна. Кроме того, я считаю себя искусным лекарем, который безошибочно распознает недуг мужчин. Я хорошо знаю, какие женщины могут понравиться тому или иному мужчине, и что этого мужчину особенно привлекает в женщинах. Мне известно, что женщина никогда не овладеет сердцем мужчины с помощью одной красоты. Обаяние - вот самое сильное оружие женщины. У каждого мужчины свой вкус, как у каждой женщины свой нрав. Мало ли на свете красивых и мужественных юношей, которые женятся на дурнушках? Что же касается меня, я не только красивая и обаятельная женщина, но и ловкий, удачливый купец, умный, хитрый, смекалистый торговец. Больше того, я чародейка, которая умеет по глазам покупателей отгадывать, какой товар нужен им. Мужчин нельзя мерить одной меркой: один любит то, другой - это. Например, поэты обожают в женщинах природную красоту, которая не нуждается в украшениях и нарядах. Я как раз обладаю такой красотой. Есть умники, которые, встречаясь с женщиной, хотят непременно блеснуть своими знаниями и заводят разговор, скажем, о философии. Что ж, с такими я могу быть настоящим философом. Встречаются сердцееды, любящие порисоваться перед девушкой,- их я тоже могу мигом прибрать к рукам, превратившись в жеманную, неприступную красотку. Для мужчин же, питающих слабость к пышно разодетым красавицам, у меня также есть капкан - драгоценности и наряды, какими обладают немногие женщины Востока. Если говорить об атабеке, - ему нравятся и очень красивые, и очень нарядные женщины. Мелеке не смогла подобрать ключ к его сердцу, зато это удалось сделать мне. Что бы делали хекмдары, женатые на скучных, злых мелеке, если бы в их дворцах не жили такие рабыни, как я? Я - истинная женщина, а мелеке - кукла, которая давно надоела".