Меч и роза
Шрифт:
Гарнер метнулся к ней прежде, чем она спохватилась. Пощечина прозвучала гулко, как удар хлыста, Лорен пошатнулась и упала на кровать. Гарнер схватил ее за волосы и дернул к себе.
– Откуда тебе знать, дрянь?!
– Я же не слепая! – рассвирепела Лорен. – Она вечно липла к нему, а ее вздохи и стоны слышал весь замок!
– Лгунья! – взревел Гарнер, снова ударив Лорен по лицу.
На этот раз она стала отбиваться, впилась ногтями в его грудь, оскалила зубы, ярко блеснувшие между малиновых губ. Бросившись на обидчика, она сумела сбить его с ног; они вдвоем покатились по полу. Гамильтон мгновенно подмял Лорен под себя, придавил
Он смял поцелуем ее губы, прервав поток замысловатых гэльских проклятий, грубых и непристойных. Ярость Лорен приутихла от боли в разбитой губе, которую он прихватил зубами, а затем сменилась страстью, когда раскаленная плоть вонзилась в нее. Вскрикнув, Лорен перестала отбиваться. С гортанным стоном она обвила ногами талию майора и охотно отвечала на каждый неистовый удар.
Пока она цеплялась за него и содрогалась, Гамильтон Гарнер крепко зажмурился, как поступал всякий раз, зная, что если он откроет глаза, то увидит не лицо Кэтрин, искаженное страстью, и не тело Кэтрин, бьющееся в почти животном экстазе.
Лорен медленно открыла глаза. Она лежала в постели одна, по диагонали, разметав руки и ноги по смятому и усеянному пятнами атласному покрывалу. Разорванное платье куда-то девалось. Грудь и бедра ныли; казалось, ее только что изнасиловал десяток обезумевших от похоти мужчин.
При первой же попытке приподняться у нее закружилась голова. Майор стоял у камина, опираясь на каминную полку и повернувшись к Лорен в профиль. Его лицо освещало оранжевое пламя. Лорен со слабым стоном опустила голову с облаком спутанных волос на матрас, смутилась и грациозным движением сдвинула ноги.
– Что случилось? Только не говори, что я лишилась чувств.
– Ладно, не скажу.
Лорен нахмурилась, уставившись на балдахин над кроватью. Конечно, майор лжет. И злорадствует. Еще никогда в жизни она не лишалась чувств под мужчиной – даже под Струаном Максорли, а он мог довести до изнеможения нескольких женщин подряд.
Она слегка повернула голову, прислушиваясь к боли в затылке, осторожно ощупала языком распухшую губу и потрогала синяк на скуле. Неудивительно, что она упала в обморок: этот мерзавец так избил ее, что теперь у нее целый месяц будет болеть голова.
Когда ее выкрали из лагеря в Престонпансе, она решила, что ей суждено погибнуть. Ее отвели к полковнику Патнему, тот приступил к допросу, но уже через несколько минут стало ясно: полковника интересуют не столько сведения о лагере мятежников, сколько то, что у Лорен под одеждой. Она выдала себя за местную девушку, некоторое время для виду ломалась и капризничала, а потом целый месяц заставляла полковника плясать под ее дудку. Все это время ее окружала роскошь, какая ей прежде и не снилась. Шелка и атласы, горничные, которые причесывали ее и подстригали ей ногти, когда любовник начинал жаловаться на обилие царапин. Лорен удалось наполнить кошелек золотыми монетами – впрочем, гораздо больше ей перепало от Гамильтона Гарнера, всех денег хватило бы только на приобретение удобного дома в Эдинбурге. Лорен рассчитывала на большее, но для начала и это было неплохо.
Многозначительно охнув, она поднялась с постели, босиком
– Если с Кэтрин ты обращался так же нежно, как со мной, – язвительно процедила она, – неудивительно, что она сбежала с Алаздэром.
Гарнер усмехнулся: стрела, пущенная Лорен, пролетела мимо цели.
– Если вспомнить, как ты выглядела, когда разведчики полковника Патнема притащили тебя в лагерь, пара синяков для тебя – обычное дело.
– Ты видел меня в лагере?
– Видел, только не тебя, а оборванную нищенку, всю в грязи и царапинах, со спутанными космами и черной, жесткой, как седло, кожей. – Он лениво провел ладонью по ее плечу и полной груди. – Откровенно говоря, поэтому я и не обрадовался, выиграв тебя у полковника.
Тонкая рыжеватая бровь приподнялась.
– А теперь?
– Теперь... – Его пальцы помедлили на красном, как вино, соске, улыбка стала шире, когда он заметил, как сосок напрягся, а кожа вокруг него сморщилась. – Теперь я могу понять, почему Реджинальд так настойчиво пытался выкупить тебя. Мне говорили, что он обошел все бордели Эдинбурга, подыскивая тебе замену. И если найти что-нибудь подходящее он так и не сумеет... – Гамильтон вздохнул, наклонился и прильнул губами к ее тонкому плечу, – боюсь, он вызовет меня на дуэль.
Янтарные глаза сузились.
– И ты готов за меня драться на дуэли?
– Как за все, что принадлежит мне, – отозвался он. – То, что мне нравится, обычно остается моим – я добиваюсь этого любой ценой, не выбирая средств и не жалея времени. Постарайся хорошенько запомнить это, дорогая.
– Но я тебе не принадлежу, англичанин, – ровным тоном возразила она.
Гарнер отступил на шаг и широко развел руками:
– Да, ты можешь уйти отсюда, когда пожелаешь. Но помни, что я сказал: то, что принадлежит мне, остается моим, и ты не найдешь во всей округе ни единого человека, который станет оспаривать мои права или устраивать для тебя столь же удобное гнездышко, как это.
Встряхнув рыжими волосами, Лорен уставилась ему в лицо:
– Рано или поздно тебе придется покинуть Эдинбург, англичанин. Так что я просто подожду.
– Ну разумеется. В последние несколько месяцев твои услуги обходились недешево и мне, и полковнику Патнему. И если бы ты разумно распорядилась тем, что заработала, ты была бы уже независима. Но увы, шерстяные чулки – ненадежный сейф.
Лорен замерла, ее глаза стали огромными и потемнели. Она бросилась через всю комнату к высокому комоду, упала перед ним на колени и выдвинула один из ящиков. Выпаливая проклятия, они принялась вытаскивать из ящика груды шарфов, шалей, чулок, лент и белья. Наконец она нашла то, что искала, и в ужасе уставилась на пустой красный чулок. На ее лице одно за другим сменялись выражения недоверия, гнева, потрясения и отчаяния.
Два месяца! Два месяца она терпела немощного шута и надменного тирана – и все напрасно!
– Где мои деньги? – процедила она сквозь зубы.
– В надежном месте.
– В каком? Отвечай, ты, слюнявое и белобрысое ничтожество! Ты не имел никакого права прикасаться к ним. Они мои, я их заработала!
– Да, да – честным трудом. Они и вправду в надежном месте, и ты получишь их обратно, если верно разыграешь карты.
– Разыграю карты? Ты хочешь, чтобы я играла с тобой? – взвизгнула Лорен.