Меч императора Нерона
Шрифт:
— Подожди, он что-то хочет сказать.
— Я ничего не желаю слушать! — Нерон рывком поднялся и крикнул.— Эй, солдаты! Кто там!..
Хлопнула дверь за спиной Никия, послышался тяжелый топот, он быстро посмотрел на Поппею, взгляды их встретились, и он почувствовал, что она поняла его.
— Говори! — быстро сказала она, останавливая солдат движением руки.
Нерон удивленно посмотрел на нее, перевел взгляд на Никия. И тогда Никий сказал:
— Пусть они уйдут, это дело государственной важности.
Несколько
Лишь только закрылась за ними дверь, Никий выговорил медленно и отчетливо:
— Гай Пизон готовит заговор. С ним Анней Сенека, несколько сенаторов, большинство офицеров твоей гвардии. Их много, они хотят убить тебя.
— Убить меня?! — с гримасой крайнего недоумения, делая ударение на последнем слове, воскликнул Нерон, оглядываясь на Поппею.
Она впервые за весь разговор дрогнула: в глазах отразился страх, правая рука, что еще недавно царственно лежала на плече Нерона, легла на живот.
— Этого не может быть.— Нерон шагнул к Никию и встал вплотную. В лице его сквозь недоумение и страх проглядывала надежда — он словно ждал, что Никий подтвердит, что это не так, этого ни в коем случае не может быть.
Но Никий произнес твердо:
— Это так, император!
— Но это!..— Нерон схватил Никия за одежду на груди, приблизил его лицо к своему так близко, что оно расплылось в глазах Никия.
— Это так! — едва слышно, но не менее твердо произнес Никий.
Нерон с силой толкнул Никия в грудь:
— Кто? Кто велел сказать тебе это? Почему ты говоришь это, почему?!
— Потому что я люблю тебя.
— Но...— Император нервно взмахнул рукой, осмотрелся вокруг, будто внезапно ослеп, попятился и упал в кресло.— Но это же...— Он не договорил, обхватил голову руками.
Никий подумал, что если бы Нерон мог видеть себя со стороны, то он, наверное, был бы доволен своей игрой.
Поппея пришла в себя скорее. Она строго сказала, протянув руку в сторону Никия:
— Имена! Имена заговорщиков! Главное — офицеров гвардии!
Никий достал из-под одежды и протянул ей список, который составил накануне. Но Поппея не успела его взять — неожиданно резким движением Нерон выкинул руку и перехватил свиток. Торопливо развернул и углубился в чтение.
Когда он поднял голову, лицо его стало бледным, а взгляд мутным. Он хотел что-то произнести и уже поднял было руку, но не произнес, а рука мертво упала на подлокотник кресла. Поппея подошла, пригнулась к Нерону, заглянула ему в лицо, что-то зашептала быстро и гневно (Никий расслышал только: «...быть сильным» и «...этих пауков».). Сначала император оставался неподвижным и словно бы не понимал, что ему говорит Поппея. Потом кивнул раз, и другой,
— Я раздавлю гнездо этих мерзких пауков!
Поппея пригнулась к уху императора и что-то еще прошептала ему, указывая глазами на Никия. Нерон кивнул и поманил Никия рукой:
— Подойди.
Никий подошел, чуть склонившись вперед. За лицом Нерона белело лицо Поппеи — мрамор был теперь не мертвым, а живым, у виска билась синяя жилка, похожая на прилипший кусок нитки, прежде он ее не замечал. Неожиданно мелькнуло: «Родная». Сам не осознавал, о ком это — о нитке или о женщине.
— Я верю тебе.— Нерон глядел на Никия исподлобья. Взгляд был тяжелый, вязкий, таким взглядом не смотрят, когда говорят, что верят. Никий кивнул. Нерон продолжил: — Скажи, кого ты считаешь верным из офицеров преторианской гвардии? Назови одного или двух — я не верю спискам.
— Центурион Палибий,— уверенно ответил Никий.
Брови императора поползли вверх. Он положил свиток на колени, провел пальцем по строчкам, остановился, ткнул в одну:
— Но он в этом списке. Я не понимаю.
— Я вписал его, чтобы быть точным, и еще потому, что он не нравится мне. Но он солдат и сделает то, что ты желаешь, лучше других.
— Лучше?! — в гневе воскликнул Нерон и отбросил список в сторону.— Я желаю, чтобы ни один не ушел живым.
— Палибий будет неистов, принцепс.
— Неистов?! Он знал, но не открылся, как я могу доверять ему?
— Так же, как имне, принцепс.
— Что это значит? — вскричал Нерон, обернувшись к Поппее.
Она холодно улыбнулась:
— Это значит всего-навсего, что Никий узнал о заговоре раньше тебя, а центурион, как я поняла, раньше Никия.— Она перевела взгляд на Никия.— Я правильно объясняю?
— Да, божественная,— кивнул Никий.
Он назвал ее «божественная», так обращаются к жене императора, а она еще не была женой. Губы ее дрогнули, словно она хотела переспросить — не ослышалась ли? Никий быстро закрыл и открыл глаза — подтвердил: правда.
— Верь Никию, Нерон,— сказала она строго,— он один может спасти империю.
Некоторое время Нерон недоуменно смотрел на Никия, словно позабыв тему разговора. Потом проговорил, вспомнив:
— Да, центурион... Палибий... Хорошо, делай, как знаешь. А эта старая ворона, Анней Сенека, мой благословенный учитель, он что, тоже замышлял против меня? У тебя есть доказательства?
— Мой слуга Теренций ездил к нему. Тот открылся ему и передал письма для Гая Пизона.
Нерон был непритворно удивлен:
— Открылся? Слуге? Я не понимаю.
— Теренций был когда-то управляющим в его имении, Сенека ему доверял всецело.