Меч любви
Шрифт:
— Что мне ещё остаётся, если ты сам издеваешься над нормальностью?
— Твоя правда. Итак, товарищ комиссар. Доставайте пыточные инструменты и вперёд, допрашивать, почему этот гад явился.
— Ты его подавил. Зачем пытать?
— И чего ты такая умная? — возмутился я. — Впрочем, для комиссара это самое то. Тогда прошу. Допрашивай. Он весь твой.
— Что тебе было нужно? — спросила она мужчину.
— Хотел познакомиться… — вяло пробормотал он.
— Кхм… — прокашлялся я,. — Так дело не пойдёт. Мы забыли ещё кое о чём. Закладках
— Но почему я? — возмутилась Блохина.
— Не ко мне же в купе ломились.
— Так, может, это из-за тебя.
— Может. Как выяснишь это, так я возьму допрос на себя. А пока — давай-давай.
Не то чтобы это требовалось, но мне, каюсь, доставляло удовольствие ставить Блохину в неловкое положение. Было в этом и рациональное звено. Раз мы с ней столько общаемся и раз она попала из-за этого под раздачу, то девушке не помешает, так сказать, закалить характер и испытать себя в самых разных ситуациях. Я ей не мамка, чтобы брать шефство, но раз и весело, и полезно, то почему бы и нет?
Елена, надо отдать ей должное, несмотря на то что дрожала и была бледна, как голодная мышь, к делу подошла основательно и быстренько лишила мужчину всех вещей, в том числе артефактов. Пока она этим занималась, я отслеживал, как быстро он отходит после моих внушений. Неприятно быстро. Специальная подготовка? Да кто знает. Уж точно не высокие звезды. Этот засранец слабее меня будет, причём так звёзд на десять-двадцать суммарно.
— Можешь его ещё раз?.. — попросила Блохина, тоже заметив, что очень уж осмысленный взгляд у этого гада стал. — Моего Голоса не хватит.
Молот я с собой из коридора сразу забрал, поднял его и сверху на грудь подопытному положил. В смысле, пленнику. Поэтому так уж легко вырваться он не мог. Разве что ногой пнуть или заклинание кинуть, но ничего не поделать. Разве что конечности сразу ломать, но мы ещё успеем до этого дойти.
— Всё для тебя, — ответил я и повторил набор внушений.
Блохина вздохнула пару раз и приступила к допросу.
— Зачем ты пришёл ко мне?
— Познакомиться… — медленно, нехотя ответил мужчина.
— Ради чего ещё?
— Чтобы увести… — хрипя, продолжил он.
— Зачем? — На этот раз девушка всё же задействовала и свой Голос.
Я посмотрел на неё с любопытством. Послушал — с ещё большим любопытством. Тот, кто хотя бы раз слышал чужой Голос, поймёт меня. Чем сильнее развита пятая чакра, тем больше отличий. Голос Блохиной сделался глубоким, грудным, властным. Её внешний вид всё время сбивал меня с толку, и я забывал, что Елена — девушка всё же решительная.
— Ты наша цель, — ответил мужчина, подчиняясь.
— Цель для чего?
— Нам дали наводку на тебя. Некто Марков.
— Что вы должны были сделать?
— Забрать тебя. Вывести из поезда. Дальше продать.
— Продать?
— В другой мир.
— Зачем?
— В рабство, ради наказания.
Елена
— Часто вы девушек в рабство продаёте? — спросил и я, Голосом.
— Это наш бизнес. Работаем по наводкам. Часто.
— Сколько вы так уже продали?
— Не знаю.
— Больше сотни?
— Больше.
— Девушек насиловали?
— Редко, но бывало. Товар лучше не портить. Если их не под нож.
— Нож?
— На кровавые ритуалы, — пояснил работорговец.
— Как интересно, — хмыкнул я. — Что ещё задумал Марков?
— Не знаю.
— Его телефон есть?
— У старшего.
— Где старший? Сколько вас?
Пока Блохина приходила в себя, осмысливая то, что подобралась опасно близко к перспективе побывать рабыней, я методично выбил всю нужную информацию. Не забыв достать телефон и записать всё на камеру. Буквально всё. С кем работали, кому продавали, кто участвовал, кто содействовал, кто покрывал, где деньги держат. С последним только облом вышел. Доступы-то я получил, но сеть не работала и сделать переводы себе я не мог. Но ничего. Телефон забрал, пароли сменил и, как только связь вернётся, без зазрений совести обчищу все счета.
Закончив, схватил засранца за горло и придушил. Не до смерти, но заставил отключиться.
— Итак, милая, — отряхнул я ладони. — Пока мы тут болтали, время преступно убегало. Подельники этого мерзавца прямо сейчас думают о том, пора ли идти сюда или ещё рано. В любой момент ситуация может стать сильно хуже. Что предлагаешь делать?
— Сообщить проводникам?
— Ну-ну, — хмыкнул я. — Мы успели сцепиться с вампиршей, подраться с этим мудаком в коридоре, и никто даже слова не сказал. Тебе не кажется это подозрительным?
— Да мне теперь всё кажется подозрительным! — нервно сказала Елена. — Давид, что нам делать?
— А сама что хочешь? Можешь на яйца ему наступить. По рёбрам попинать.
Блохина задумалась. Подняла ногу и пнула мужика по яйцам. Мужик дёрнулся, а я вот озадачился. Не ожидал от девушки такой агрессивности и готовности к насилию.
— Что? — посмотрела она на меня. — Сколько он сгубил, а? Урод, — плюнула она на него.
— Может, тогда добьёшь?
— Я… не смогу, — покачала она головой. — Не заставляй меня.
— Как хочешь, — пожал я плечами.
И снова горло сжал. На этот раз ломая шею. Думаете, нельзя это сделать одной рукой? Не когда у тебя плюс тысяча процентов к физической силе.
Блохина вытаращилась на меня.
— Что? — теперь уже я задал этот глупый вопрос. — Предлагаешь оставить его здесь, пока я разбираюсь с другими проблемами, чтобы он очнулся в самый неподходящий момент?
— Ты его убил, — сглотнула она.
— Ага. Ты же отказалась.
— Ты его убил и теперь в моём купе труп. Лучше бы я выбрала другой поезд, — покачала она головой. — Куда мы денем тело? Здесь окна нормально не открываются, между прочим.