Меч Рассвета

Раткевич Сергей

«Я в глубине души очень сочувствую твоим теологическим изысканиям, Курт, – раздался голос Зикера в голове. – Должен заметить, что вера в себя – одна из древнейших человеческих религий. В это невероятное божество обязан верить каждый, кто хочет хоть чего-то в этом мире стоить. Однако время для подобных изысканий ты избрал самое неудачное. Тебе нужна вся твоя Сила прямо сейчас. И она у тебя есть. Так вот, если ты быстренько не перевернешь этот коридор несколько раз вверх тормашками, то очень скоро познакомишься с настоящими монстрами».

Бесплотный голос Зикера подстегнул

не хуже, чем размашистый удар набалдашником, каковой обычно полагался в таких случаях от Мура. Курт глубоко вдохнул, завидел мерно накатывающееся из глубин коридора нечто, выдохнул и призвал наконец всю свою Силу.

Призвал, ощутил ее, ощутил невероятное блаженство наполняющей его бесконечности, пузырящуюся в нем отраву непомерного могущества… ощутил, расправил плечи и глубоко с наслаждением вздохнул, глядя на приближающихся к нему монстров.

О да! Это и в самом деле были монстры. Самые настоящие. Зикер не солгал. Ибо не бывает монстров страшнее людей. Ибо ни одно существо, живое ли, мертвое ли, не способно отдаваться злу с такой полнотой и искренностью, как человек.

Что ж, зато люди не умеют летать, а при падении с высоты, да еще и на приличной скорости, с ними происходят разного рода неприятные вещи.

Курт потянулся своей Силой, из самых глубин своего существа потянулся, потянулся во все стороны, ухватился за все, за что здесь только можно было ухватиться при помощи Силы, и крутанул.

«Есть!» – довольно выдохнул Зикер, глядя, как пространство вокруг Курта опрокидывается вверх тормашками.

– Что, серьезно есть хочешь? – услышал он вдруг чей-то насмешливый голос за своей спиной. – Ну, так пойдем, поедим…

Зикер медленно обернулся. За его спиной обретался самый настоящий дракон.

– А… кто кого есть будет? – осторожно спросил Зикер.

– Ну, разумеется, я тебя, – ухмыльнулся дракон. – А что, у тебя были какие-то сомнения на этот счет?

– Тогда я по-прежнему останусь голодным, – печально заметил Зикер. – А твое первоначальное обещание останется невыполненным.

– А я ничего и не обещал! – плотоядно облизнулся дракон. – Я приглашал. Приглашал тебя стать обедом. А что касается тебя самого – не останешься ты голодным. Ни один из тех, кого я съедал, на голод потом не жаловался, можешь мне поверить. Как только я их съедал, все их проблемы решались сами собой.

– И все же это какое-то сомнительное предложение, – подготавливая убойное противодраконье заклятие, заметил Зикер. – Что-то в нем не так…

– Самое лучшее предложение из тех, которые ты мог получить, – заверил его дракон. – Можешь мне поверить, никто не съест тебя так же хорошо, как я!

– Хм, возможно, но вряд ли у тебя есть доказательства, – заканчивая приготовления, тянул время Зикер. – Быть может, какие-нибудь рекомендательные письма? Или хоть мемуары съеденных? Хотя на рекомендательные письма и мемуары в наше время нельзя положиться, от них за полет стрелы тянет рекламными проспектами…

– Да какие еще доказательства! – горячился дракон. – Какие письма с мемуарами! Да если хочешь знать, завидев рекламного агента я тут же его съедаю!

Ты просто попробуй! Вот увидишь – тебе понравится!

– Боюсь, мне придется отклонить твое любезное предложение, – покачал головой Зикер. – Видишь ли, поразмыслив как следует, я пришел к выводу, что просто не хочу быть съеденным.

– Но… но как же… – растерялся дракон. – Она сказала, чтоб я тебя обязательно съел. Обязательно!

– Она не могла так сказать, – грустно усмехнулся Зикер. – Она слишком хорошо меня знает. Думаю, она приказала тебе попытаться…

– Откуда ты… – удивленно вытаращился дракон, но из ладоней Зикера уже вылетело мощное антидраконье средство, любого дракона погружающее в глубокий сон. В очень глубокий. Лет эдак на двести.

– Так! – выдохнул Зикер. – Что там у нас с Куртом?

И обнаружил, что самостоятельно найти вход не в состоянии. Одно дело стоять на пороге, когда дверь открыл кто-то другой, более сильный. Совсем другое – отыскать эту чертову дверь, когда ее захлопнули у тебя перед носом. И самое обидное, что не в мастерстве дело. Силы, обычной магической силы не хватает.

«Почуяла, что я вмешался, и выставила! Мерзавка…»

«Зря я Курту не рассказал, с кем он имеет дело. Или не зря?»

Зикер вздохнул.

«Раз нет прямого пути, поищем окольный. Быть того не может, чтоб я не забрался туда, куда мне хочется. Особенно если меня туда не пускают!»

* * *

Пространство опрокинулось к чертям собачьим, пол и потолок поменялись местами, Курту показалось, что одна из стен рушится ему на голову, но в следующий миг она ушла куда-то вбок. Враги с воплями сыпались друг на друга. Звенели доспехи. Встали далеко не все воины, а когда вставшие неуверенно продолжили наступать, Курт крутанул пространство еще трижды. На сей раз не встал никто. Курт шагнул к поверженным телам, но они вдруг замерцали и исчезли.

«Что-то Зикера давно не слыхать! – подумалось ему. – Хоть похвалил бы, что ли…»

«И не услышишь… – вдруг раздался в голове странно мерцающий голос. – Слишком он разговорчивый, этот твой Зикер».

Курт замер.

«Боишься? – прошелестел голос в голове. – Бесплотного голоса – боишься? Эх ты, великий герой…»

– А что ты сделал… с Зикером? – вслух спросил Курт.

«На хлеб намазал и съел, – отозвался голос. – И с тобой то же будет!»

– Ну, это мы еще посмотрим! – выдохнул Курт.

Сила переполняла его. Он не собирался бояться.

«Обязательно посмотрим… – прошелестел голос. – Скоро…»

– Сейчас, – возразил Курт, ухватывая бесплотное нечто, витающее вокруг его мыслей, служащее тропинкой голосу.

Ухватывая, сжимая, наматывая на руку… он резко рванул на себя эту почти бесплотную субстанцию, почувствовал короткий, испуганный возглас, после чего то, за что он ухватился, ловко выдернули у него из рук, и всякое присутствие посторонней силы исчезло.

«Ты еще пожалеешь об этом», – с угрозой выплеснулось искаженное расстоянием эхо.