Меч Ронина
Шрифт:
Вороны переглянулись и хором расхохотались. Смеялись долго, от души.
– Он даже не заметил! – хрипел Коноха. – Вот это сила!
– В этом весь Акира, – захлебывался Карасу. – Совершает великое, не видя мелочей!
Наставник и тут не упустил возможности подтрунить над учеником. Отсмеявшись, сказал:
– Умибозу невидим, Акира-сан. Вот почему так важно было убить его.
– Как невидим?.. – Дан вспомнил вполне материальную тушу.
– Вот так. Обычный смертный не может видеть его. Только демон. Или человек с особым
– В этом и заключается смысл внутреннего зрения, Акира-сан. Глаза не видят истинной сути вещей, – важно покивал Карасу. – А ты, слепец, сумел узреть не только незримое, но и то, что внутри незримого. Ты готов, Акира. Ты – слепой воин.
– Отлично, – Дан поднялся. – Теперь, если не возражаете, слепцу надо перекусить.
До конца дня он был освобожден от тренировок, наставники дали ему время отдохнуть. Весть о подвиге человека разнеслась по всей стае тэнгу, и к нему то и дело прилетали молодые птицы, чтобы выразить восхищение. Все помнили о договоре: после смерти душа слепого воина будет помещена в птенца тэнгу, – и радовались, что скоро в стае появится новый сильный демон.
Ранним утром Дан поднялся, разыскал Ямабуси и Коноха, поблагодарил за меч из звездной пыли, за обучение и приют. Поклонился на прощание и решительно зашагал прочь из леса.
От поляны тэнгу он отошел не так далеко, когда на его плечо опустился Карасу.
– Куда собрался? – спросил сурово.
– В Эдо, знаешь же, – буркнул Дан.
– Это понятно. Почему меня не позвал?
– Подумал, может, захочешь остаться в стае. Родня все-таки.
– Ты – моя стая, Акира! – сердито каркнул ворон. – Нелепая, неразумная, слепая, но стая.
Настя
Она проснулась, будто ее толкнули в бок, рывком села, переводя дыхание. Пыталась вспомнить сон, который так напугал, но не могла. В памяти осталось лишь что-то черное, страшное, давящее.
Рядом мирно посапывал Джеро. Аки в домике не было. Снаружи доносились встревоженные голоса. Настя накинула кимоно, на цыпочках прошла к выходу, выглянула. На поляне собралась вся стая. Мужчины стояли перед домами, держа наперевес копья. Женщины растянулись цепью, взяв поляну в ровное кольцо. Обернулись лицом к лесу, широко раскинув руки, будто удерживали что-то, не подпускали к жилищам.
Настя отыскала Аки, подошла:
– Что происходит?
Та коротко бросила:
– Смотри! Ты одна из нас, ты должна видеть…
И Настя увидела. Снаружи корчились страшные, омерзительные хари. Искривленные злобой, с оскаленными зубастыми пастями. Кривлялись на все лады, визжали, выли, рычали. Круглые, оплывшие жиром, и тощие, изможденные – скелеты, обтянутые сухой, как пергамент, кожей. Одни пучили налитые кровью глаза, другие страшно смотрели пустыми глазницами. Когтистые лапы царапали невидимую преграду, пытаясь добраться до селения.
Кицунэ стояли неподвижно, и только по лицам женщин
– Ступай, Кумико-сан, ничего не бойся, – с трудом выговорила Аки. – Не сегодня…
– Ну нет уж!
Настя встала рядом с подругой, тоже раскинула руки. На мгновение прикрыла глаза, встраиваясь мысленно в ряд кицунэ. Ощутила мощные токи, которые исходили от соседок, иголками вонзались в пальцы, пронизывали все тело и вырывались из груди потоком энергии. Эта сила, излучаемая женщинами, создавала защиту вокруг селения, не давала призракам пробиться.
До рассвета кицунэ простояли вокруг поляны, не подпуская к ней тварей. С первыми лучами солнца чудовища растаяли в воздухе.
– До следующей ночи не вернутся, – сказала Аки, входя в дом.
Она без сил повалилась на травяную постель. Лицо кицунэ было изможденным и осунувшимся. Настя забрала Джеро и вышла на улицу, чтобы дать хозяйке выспаться. Однако к полудню Аки выбралась из домика, свежая и отдохнувшая. Уселась рядом с Настей, заглянула в глаза. Взгляд женщины был серьезным и печальным.
– Ты поняла, кто это был, Кумико-сан?
Пришлось признаться, что нет.
– Гонцы.
Настя непонимающе смотрела на кицунэ.
– Гонцы тьмы. Мелкие демоны, – вздохнула Аки. – И они ищут тебя.
– Но почему?!
– Не знаю. Возможно, их послала Юки-Онна. Ты зачем-то нужна ей.
– Может быть, надо рассказать тенко?
Аки печально покачала головой:
– Она стара, она не будет ввязываться. Тенко не из нашей стаи. Она давно уже живет в отшельниках. Лишь иногда дает советы и провидит будущее.
– И что теперь будет?
– Не знаю, Кумико-сан. Но думаю, призраки вернутся, и их будет еще больше.
Настя кивнула и побрела к шалашу. Вошла внутрь, уселась на постель, обняла подскочившего Джеро. Погладила пушистую мягкую шерстку. Она не могла допустить, чтобы эти странные, загадочные, прекрасные существа пострадали. Кицунэ и так очень много для нее сделали.
– Береги себя, малыш, – Настя чмокнула лисенка в холодный нос, потрепала за уши. – Больше не попадайся охотникам.
Она осторожно выбралась наружу, медленно, стараясь не привлекать внимания, удалилась от поляны, побрела в лес. Отойдя от селения на приличное расстояние, уселась под деревом – ждать ночи.
Едва стемнело и на небе показался жемчужный диск, Настя достала кость, приложила к макушке, обратилась с молитвой к Луне. Обращение совершилось легко, уроки не прошли даром. Она ощутила свободу, азарт, бурлящий в крови, – так было всякий раз, когда она становилась лисой. Встряхнулась, повела носом и стремительно помчалась по ночному лесу, наслаждаясь тем, как прохладный ветер обвевает шелковистую шерсть.