Меч Ронина
Шрифт:
– Кто вы? – спросил Сенкевич.
– Смотря что брать за точку отсчета, – улыбнулся Миямото. – Если хочешь знать, кем я был рожден, – то царь Соломон. Если же считать каждую прожитую мною жизнь, то я – все те, кого ты видел, и еще многие другие. Все они – я, а я – они.
Объяснение было странным. Откровенно говоря, мутноватым. Сенкевич ничего не понял.
– Я спросил, что вы за сущность. Ведь не человек?
– Человек, – не согласился Мусаси. – Но опять же, смотря что считать признаками человека. Биологически я самый обычный гомо сапиенс.
Сенкевич не успел заметить,
– Но мои интеллектуальные возможности гораздо выше, чем у любого другого жителя Земли. Это объективно. К тому же я обладаю уникальными знаниями и умениями. Так что с этой точки зрения я не совсем человек.
Мусаси задумался. Сенкевич предпочел больше не влезать с вопросами, понимая, что мечнику почему-то необходимо рассказать о себе. Немного помолчав, Миямото продолжил рассказ:
– Мне всегда хотелось узнать секрет вечной жизни. Век человека на Земле удивительно короток – в масштабах Вселенной он сравним с мимолетным дуновением ветерка. Будучи царем, я думал, сколько еще мог бы сделать для своего народа, не ограничивай меня время. Я много читал, выискивал старинные манускрипты, беседовал с мудрецами, но нигде не мог отыскать ответа на мучившую меня загадку. Тогда, отчаявшись получить нужные знания от людей, я обратился к другим сущностям…
Мусаси снова оборвал речь. По его тяжелому молчанию Сенкевич понял: собеседник имеет в виду вовсе не богов.
– Меня это нисколько не шокирует, – заметил он. – Я и сам…
– Именно, – кивнул Миямото. – В этом и проблема. Ты обратился к силам, о которых ничего не знаешь. Используешь слишком опасные техники, не задумываясь о последствиях.
– Мне терять нечего.
– Думаешь, я беспокоюсь о тебе? – рассмеялся мечник. – Мы ведь только что говорили о ничтожности человеческой жизни по сравнению с бесконечностью Вселенной. Но случается, что всего один человек ставит под угрозу существование целого мироздания.
Сенкевич поморщился, выражая недоверие.
– Понимаю, ты не можешь этого представить. Я попытаюсь объяснить. Как считаешь, Вадим… да, я знаю о тебе все, в том числе и твою истинную личность. Как считаешь, Вадим, что за документ оказался у тебя в руках? Я имею в виду записки Брюса.
– Описание техники путешествий во времени. Расчеты для открытия пространственно-временного портала.
Миямото вздохнул, возвел глаза к потолку, призывая себя к терпению, словно общался с неразумным ребенком.
– Путешествия во времени невозможны, Вадим. В том виде, в котором их описывают фантасты. И портал ты открыл не пространственно-временной. Это окно в параллельный мир.
Сенкевич почесал в затылке. Были у него такие догадки…
– Неужели тебя не насторожило, что реальность, в которую ты попадаешь, отличается от описанной, скажем, в учебниках истории? Например, демоны и ведьмы Равенсбурга, разве так ты представлял себе Средневековье? Или духи, свободно разгуливающие по Японии, – это кажется тебе нормальным?
Сенкевич пожал плечами.
– Думал, конечно. Но ведь кто знает, как было на самом деле. История не раз переписывалась. Почему бы церкви или властям не скрыть существование потусторонних сил?
– Есть объяснение
– Но ты-то путешествуешь по мирам, – прищурился Сенкевич. – Почему тебе можно, а другим нельзя?
– Потому что я умею это делать. И потому что у меня есть разрешение.
Сенкевич снова не стал уточнять: и так ясно было, что за силы дали его собеседнику позволение на такие путешествия.
– У каждого существа в каждом из миров есть определенная задача, предназначение, – пояснил Миямото.
– Об этом я догадывался.
– Попадая в тело другого человека, предпринимая любые действия, ты нарушаешь ход мироздания и тем создаешь изменения в реальности, а значит, новые расслоения. Они бесконечны, понимаешь?
– Как же обходишься ты?
– Я проживаю жизнь каждого объекта от начала до конца. Попадаю в него в момент рождения и ухожу перед моментом смерти. Нельзя бездумно перескакивать из мира в мир, из тела в тело. Это чревато катастрофой.
– Но если путешествия во времени невозможны – значит, ты не был в нашей реальности ни Сен-Жерменом, ни Мессингом?
– Был. Вернее, не совсем так. Они стали такими, какими их знали, благодаря мне. Но сам я находился в другом мире. В каждой из реальностей у нас есть двойник. Не точная копия, конечно, но, тем не менее, двойник. Параллельно существующие личности иногда могут воздействовать одна на другую. Разумеется, когда в новорожденного ребенка в одном из миров вселяется сознание взрослого человека с недюжинным интеллектом, это отражается и на развитии двойников.
– Значит, путешествий во времени не существует?! – Это было трудно принять так вот сразу. Сенкевич не мог пока даже просчитать всех последствий этого факта.
– Не существует. Так же, как вечной жизни. Вечная жизнь возможна лишь для сознания, которое перемещается из тела в тело. Мои путешествия – способ не умирать никогда. Но, по сути, я вечный скиталец по мирам. Тоже ничего веселого, поверь.
– Надоело жить? – хмыкнул Сенкевич.
– Надоело, – честно признался Миямото.
– Что мешает помереть вместе с очередным объектом, не переселяться в другой? – саркастически поинтересовался Сенкевич.
– Обязательства. Расплата за бесконечно долгую жизнь – невозможность оборвать ее по своему желанию. Я получил знания в обмен на определенную услугу. Теперь мой долг – следить, чтобы миропорядок не нарушался такими, как ты. Можно сказать, я Хранитель Времени и Пространства.
– И что, много у тебя клиентов?
– Не поверишь: достаточно. Любителей приключений хватает, и люди всегда увлекались мистикой. Частенько находятся доморощенные колдуны, которые узнают то, чего им знать не положено.