Меч Руса. Волхв
Шрифт:
– Не знаю я никакого Светозара! – оборвал его воин, окончательно обнажая меч. – Поди прочь, а не то я немедля отсеку твою лживую голову!
– Да как ты смеешь! – Велегаст снова вскочил с лавки и, сверкнув очами, ударил посохом в земляной пол. – Как ты смеешь угрожать мне, служителю Светлых Богов! Да я прокляну тебя силой Перуна, и не спасет тебя Велесова крыша от небесного огня великого Бога!
Воин упал на одно колено и, приложив левую руку к сердцу, правой рукой поднял над головой мерцающий голубоватой
– Пусть святится имя Перуна, пусть никогда не померкнет слава его, и люди вечно помнят подвиг его и победы его над силами Тьмы!
Потом он встал и, отвесив земной поклон, молвил уже тихим и вполне мирным голосом:
– Прости меня, пресвятой старец, но жизнь у нас в Тмутаракани непростая, и не испытай я тебя словом злым, так, может, и верить тебе не смог бы.
– Ничего, ничего, – утирая пот со лба, пробормотал Велегаст. – Что ж у вас тут такое творится, что вы эдак людей пытаете?
Хозяин скривил губы страшной ухмылкой и, бросив меч в ножны, отвечал медленно, с расстановкой, сцеживая слова:
– Греки у нас тут власть большую взяли через попа ихнего. И гад какой-то из христосников сболтнул им про золото Велесова храма на Медвежьей горе. Так они вначале волхва схватили и запытали до смерти [23], а потом и мне грозились…
Он резко сорвал с себя шлем с бармицей и, бросив его на лавку, крикнул во все горло:
– Ну да на мне они зубы свои пообломали! Я им сразу сказал: если что с моим сыном или женой случится – всем головы поотшибаю, и в первую очередь попу ихнему!
Женщина испуганно выглянула из-за плеча мужа, обнимая свое дите одной рукой и с робкой молчаливой просьбой касаясь нежными пальцами другой руки локтя своего грозного супруга. Но тот продолжал бушевать:
– А уж им-то хорошо известно, что такое сотник Орша и каков его меч!
На этих словах воин хлопнул ладонью по рукояти клинка и с такой силой топнул ногой, что, казалось, дом устоял и не рухнул тотчас только чудом.
– Да ты никак богатырь будешь, Орша! – восхищенно воскликнул Велегаст.
– Да, есть маленько. – Сотник провел ладонью по седым усам, под которыми скрывалась довольная усмешка, скользнувшая на его губах, но уже через секунду его глаза снова стали колючими и жесткими. – И все-таки, чужеземец, кто ты и откуда? Кто тебе сказал мое имя?
– Он прочитал его по моим глазам, – робко пролепетала Красава, видя, что волхв почему-то молчит. Но сотник так грозно зыркнул на нее, что бедная женщина, прикрыв рот расшитым узором рукавом, замолчала и отошла прочь. В наступившей гнетущей тишине было слышно, как ветка скребется в окно зеленым листом и шуршит тростниковая крыша. Волхв уперся своими страшными глазами в ястребиные глаза сотника, и отрок с удивлением обнаружил, что грозный хозяин дома не смутился и не отвел свой взгляд.
–
Прошло уж несколько минут гнетущей тишины этого странного поединка, когда разве что молнии не проскакивали меж устремленных друг на друга сверкающих глаз, и теперь, казалось, достаточно одного неосторожного слова, и случится что-то страшное.
– Сам про себя все знаю, – угрюмо огрызнулся Орша на замечание волхва. – Ты давай на вопрос мой отвечай. Да поживей; некогда мне с тобой тут лясы точить.
– А я что, по-твоему, делаю?! – рассердился волхв, пристукнув своим посохом. – Я ж тебе, толстокожему, изо всех сил своих внушаю, чтоб ты вспомнил друга своего детства Светозара. Но не берет тебя моя сила!
Посох снова сердито стукнулся в пол.
– Не знаю я никакого Светозара, – сдвигая брови, угрюмо прогудел богатырь. – Всех друзей своих знаю; кто погиб, кто жив еще, а про такого впервой слышу. И ты мне тут в пол не стучи! Аль решил, что хозяина здесь нету, али силу мою спробовать хочешь?!
– Испробовал я уже твою силу, – волхв опять ударил посохом в пол. – Не одолеть мне ее. Так что, Орша Бранкович, ты уж сам теперь думай, кто перед тобой стоит, да и как ты сам в этот дом попал тоже.
Сотник медленно сел на край лавки, сжав виски пальцами левой руки. Лицо его стало сосредоточенным, словно он не вспоминал, а ворочал мыслями тяжелые камни. На и без того хмуром лбу добавилась еще пара глубоких морщин. А волхв между тем продолжал говорить нараспев голосом былинного сказителя:
– Вспоминай, вспоминай, Орша Бранкович, как зажига [24]злая хазарская прежний дом твой спалила негаданно, весь сожгла дотла, без остаточку, потому как в конце Ратной улицы он один близ стены был нечаянно. Как в ту пору, как раз ко времени, собирался Воислав Резанович уезжать в края далекие по велению гласа Всевышнего. Оставлял он свой дом другу лучшему на житье-бытье сохранение, чтобы жил он в нем и не мыкался, чтобы…
– Вспомнил! – вскричал сотник, вскакивая с лавки. – Вспомнил! Светозар, брат мой названый! Да ты ли это? Столько лет! Нет, нет, этого не может быть!
– Еще как может. – Волхв достал из складок одежды висевший на груди волосяной шнурок с круглым камешком, посередине которого, как у бусины, было отверстие. От отверстия расходились шесть лучей, сминавших кольчатые слои камушка в причудливые волны.
– Перунов оберег! – Орша сорвал со своей шеи точную копию того, что держал в руке волхв. – Помню, помню, как твой отец из одной Перуновой стрелы [25]их сделал!
Сотник схватил волхва своими огромными ручищами, прижал к богатырской груди, потом отстранил, троекратно расцеловал и снова прижал: