Меч Руса. Волхв
Шрифт:
– Так читай же! – Велегаст приблизил дрожащую от волнения руку с посохом, который засветился голубоватым волшебным светом.
– На лбу медведя рода знак, – неуверенно произнес Радим. – Это все!
Капельки пота выступили у него на лбу от напряжения. Он вывернул наружу поршень, но более не нашел никаких слов.
– Другой бери, скорее, – зашипел Велегаст.
Воины, стоявшие рядом, поглядывали на волхва и его отрока с непониманием и неприязнью. Им эта парочка не внушала никакого доверия, и странноватый приказ князя во всем слушаться волхва казался пьяной выходкой начальника, о которой тот поутру сам же и пожалеет. Велегаст не слышал, о чем перешептываются воины, стоявшие чуть подальше, но спиной чувствовал, что посланные для
Радим быстро схватил другой поршень и прочитал:
– К стожарам утра Перун Коляда Макоши.
– Все очень просто, – начал Велегаст, когда его сверкающие от возбуждения глаза обнаружили, что недоумение отрока не рассеялось и после чтения второй надписи на поршнях.
Но договорить волхву не дали. Он вдруг ощутил у своего горла леденящий холод отточенной стали клинка и поперхнулся последним словом.
– Все будет просто, если ты сейчас же бросишь свой посох, будешь вести себя тихо и не будешь пытаться колдовать! – волнуясь, прокричал сзади молодой, но сильный и мужественный голос. – Тогда тебя свяжут и отведут на княжеский суд. А если вздумаешь сделать что-нибудь не так, я тут же проткну твое горло.
Велегаст покраснел от стыда. Он же чувствовал, что все идет к этому, торопился, предвидел последствия и так попался, увлекшись, как мальчишка. Но делать было нечего; закусив губу, он разжал пальцы и позволил посоху упасть.
– Вот так-то будет лучше! – нагло наслаждаясь своей уверенной громкостью, провозгласил все тот же голос.
– Лучше будет, сынок, если ты быстренько уберешь свой меч и тихонько отойдешь в сторону! – загремел, казалось, чуть ли не с неба, грозный рык Орши Бранковича. – Тогда я забуду все, что ты здесь сморозил вопреки приказу князя, а иначе я снесу твою дурацкую голову прежде, чем ты успеешь моргнуть глазом.
Велегаст ощутил, что более ничто не упирается в его горло, и растерянно оглянулся.
– Что я вижу? – продолжал греметь голос сотника. – Великий волхв стоит растерянный, бросив посох, как пастух, потерявший овцу.
– Сейчас ты этим посохом получишь по голове! – сердито пробурчал Велегаст, все еще заливаясь краской стыда.
– И это твоя благодарность за спасение? – насмешливо прогудел Орша. – Вот и имей дело после этого со всякими волхвами.
Велегаст наконец-то совершенно справился с неловкостью и растерянностью и глянул на сотника сквозь сердито насупленные брови:
– А что это у тебя на плече?
– Да, вот, крался за вами, – небрежно ответил воин, сбрасывая на землю связанного по рукам и ногам человека с кляпом во рту. – Но я уверен, что он не один, и у нас могут быть неприятности, если мы отсюда не уберемся в ближайшее время.
– Да я и сам собирался сейчас отправиться в обратный путь, – волхв немного замялся. – Только вот хотел вначале объяснить отрокам, кто я и какая у нас цель, чтобы понимали важность нашего дела.
– Да уж объясни, а то они того и гляди нашинкуют тебя вмелкую, как начинку для пирога, – добродушно хохотнул Орша. – А заодно расскажи мне, что там с Перуном и Колядой Макоши?
– Так, выходит, ты стоишь тут давно и все слышал?! – возмутился Велегаст.
– Ну, в общем, да, – сотник спрятал в усы лукавую улыбку.
– И ты, негодяй, наблюдал спокойно, как меня тут чуть не убили?! – Велегаст едва не задохнулся от возмущения. – Знаешь, кто ты после этого?
– Знаю, я – твой друг и отдам за тебя жизнь, – пробасил Орша. – Но мне очень хотелось понять, кто же сильней, великий волхв или опытный воин.
– Это неудачный пример, – Велегаст хотел что-то показать своим посохом, но потом передумал и, многозначительно погрозив пальцем, пообещал продолжить разговор на эту тему при другом стечении обстоятельств.
–
– Так вот, – словно не замечая его ответа, возвысил голос Велегаст. – Многие тысячи лет тому назад славянский князь Колядо, который был послан Светлыми Богами людям, чтобы спасти мир от духовного вырождения, создал первый календарь. Само это слово означало «коляды дар». Но мало кто знает, что он создал не один календарь, а по крайней мере два: один для простых людей, а другой – для волхвов. Сейчас мы знаем только один календарь, потому что второй был священной тайной. По второму календарю каждому дню присвоено определенное священное число, соответствующее одному из Богов. Колядо придумал колесо времени, названное в его честь «колядо», при вращении которого в определенном порядке менялись числа дней, а вместе с ними менялись Боги, которые покровительствовали проходящему дню. При этом одна часть колеса была отдана Светлым Богам, а другая часть – Темным Богам. В середине колеса было число шесть – число богини судьбы Макоши, которое было связано с остальными числами и Богами. От каждого из Богов Макошь брала нить, чтобы сплести единую нить судьбы человека. Всего в колесе времени было три круга, каждый из которых включал десять чисел и делился еще на две половины, потому что вначале колесо вращалось посолонь, а потом – против солнца и неделя, соответственно, была пять дней. Завершив первый круг, колесо начинало вращаться по второму кругу, кругу младших богов. После завершения третьего круга начинался новый месяц. Во втором и третьем круге каждый день был под влиянием и Великих Богов, и младших Богов, поэтому они иногда действовали заодно, а иногда мешали друг другу, делая судьбу человека неустойчивой. Макошь – богиня из первого круга, где десять дней, и это означает, что счет идет десятками. Макоши соответствует число шесть, что означает шесть десятков. На это так же указывает слово Коляда, а именно Коляда Макоши, т. е. круг Макоши, а это шестьдесят дней. Именно круг Макоши делит год на шесть равных долей, перед каждой из которых стоит день одного из главных Светлых Богов, покровительствующего этой доли года. Таких богов немного, единицы, поэтому их имя упоминается первым. Перуну соответствует число пять. Значит, всего шестьдесят пять.
– Во как! – в восхищении воскликнул Орша. – Какая голова, сколько знаний в ней о Светлых Богах и их великих делах. А ты, – он устремил грозный взгляд на воина, приставлявшего меч к горлу волхва, – ты чуть было не убил такого человека. Это же великий волхв, может быть, последний из великих волхвов, которого вы, сынки, должны беречь, как зеницу ока!
– Да мы думали… – начал было оправдываться провинившийся.
– Молчать! – взревел сотник. – Этому волхву поручено князем великое дело – найти священный меч. Если бы с ним что-нибудь случилось по вашей вине, то мне даже страшно подумать, что было бы с вами потом. Это святой человек, и ни один волос с его головы не должен упасть. Вы меня поняли?!
– Поняли, – виновато прогудели молодые воины.
– А раз поняли, то давайте-ка побыстрей собираться в обратный путь, – решительно начал командовать Орша.
– Ты, божий человек, – он ткнул пальцем в Радима, – побеспокойся о погибшем служителе Велеса, прикрой его останки землей. Вы, – он многозначительно глянул на отроков, – берите этого, – на этих словах Орша пнул ногой связанного, – и повозку.
– А куда ты так торопишься? – удивился Велегаст.
– Ну, как же, – сотник снисходительно провел ладонью по усам. – Во-первых, мое чутье подсказывает мне, что это только первая ласточка. – Он еще раз пнул связанного. – А во-вторых, нам к утру надо дойти до вершины Медвежьей горы. Ведь знак рода на лбу медведя – это же как раз про эту гору и говорится. Так я понимаю?
– Так, так, – согласился Велегаст, еще раз удивляясь необыкновенной сметливости своего друга. – Только вот князя известить об этом надо.