Меч с камнем. Том 1
Шрифт:
Для полного порядка оставалось только расставить по местам мебель. Я убирал на место раскладной столик, когда снова раздался звонок, на этот раз в дверь. Воображение сразу нарисовало образ некой дамы, спешащей помочь в уборке квартиры, а также не слишком скромные последующие сцены (не подумайте ничего плохого, ведь это было воображение простого советского мальчишки!), но затем я, открыв дверь, поднял взгляд на пришедшего и задохнулся…
На лестничной площадке стоял человек в чёрном комбинезоне и чёрном же блестящем плаще, доходящем до лодыжек. На пояснице — широкий кожаный пояс с массивной металлической бляхой и кобурой несколько необычной формы. Меча не было, наверное, для визита ко мне он его снял. Подробнее «чёрного» рассмотреть не удалось: содержимое кобуры, большой серебристый пистолет, было направлено дулом прямо на меня.
— Войти можно? — свистящим шёпотом поинтересовался «чёрный». И бровями так вверх раз,
Что мне оставалось делать, как не подчиниться? Особенно если знаешь, что и закрытая дверь с цепочкой его задержит не более чем на пару секунд, а за балконом — четыре этажа до земли… Он вошёл, аккуратно и тихо закрыл за собой дверь, махнул пистолетом в сторону комнаты: «Проходи». Я направился в зал, прямо-таки чувствуя лопатками холодный ствол, направленный в спину. Незнакомец проследовал за мной.
— Садись, — по-хозяйски пригласил «чёрный», а сам прошёлся по квартире, заглянув везде, где, по его мнению, мог бы кто-нибудь спрятаться.
— Да нет здесь никого, кроме нас с вами, — подпустив наглости в голос, произнёс я.
— Я вижу, — прервал незнакомец, садясь напротив меня и снова выставляя напоказ пистолет.
— Может, вы уберёте эту штуку, — предложил я, — а то ещё сработает. Раз в год на беду и палка стреляет.
«Чёрный» усмехнулся, но пистолет не убрал.
— Юморист, — сказал он, — только в отношении «этой штуки» ты не прав. Потому что это не пистолет какой-нибудь, а самый обыкновенный, банальный и к тому же абсолютно надёжный бластер.
Мне ответить было нечего, я только хмыкнул.
— Да, зачем я, собственно, пришёл. Сейчас мы с тобой выйдем из квартиры и тихонько поднимемся на крышу. Ясно?
Чего же тут неясного, как говорил товарищ Печкин. Наверняка у него на крыше летательный аппарат, на котором меня выследили. Я уже хотел встать, как он прервал моё движение:
— Ты что, торопишься куда-то, что ли? Давай посидим, поболтаем о том, о сём. Всё равно сейчас в подъезде какая-то подозрительная компания расположилась этажом ниже. Когда спускался, чуть не заметили.
— Ты… Вы хотите сказать, что несколько безоружных землян могут помешать? — спросил я, выразительно глядя на бластер.
— Хм… Дело немного сложнее, чем тебе кажется. Мы придерживаемся политики невмешательства до поры, и не так уж жаждем вступать в контакт. Но вот если будешь брыкаться, — пристукну и уйду. Вместе с твоим бездыханным телом. Намёк понял?
Мне стало интересно. Значит, они уже давно на Земле?
— И зачем же я вам понадобился?
— Это ты тогда, на верхушке Альтамиры, увидел окопы и трупы и попытался скрыться, когда заметил Роб-Роя и Стерка. Отпираться бессмысленно, у нас есть приборы разные, и мы тебя вычислили со стопроцентной вероятностью. Так вот, принцип невмешательства требует, чтобы тебя забрали отсюда и препроводили в наше расположение. Бутеш карашо вести себя, бутеш карашо жить, — с «немецкой» шепелявостью закончил он, подражая, видимо, манере фашистского офицера, поймавшего партизана. Что было ещё более странно, учитывая его внешность, оружие и происхождение. Или у инопланетян принято вживаться в роль земного человека, даже изучать историю, чтобы владеть жаргоном и популярными словами?
— А что, в этом что-то есть, — я сделал вид, что заинтригован, — может, мне охота своими руками пощупать все эти бластеры, космические корабли и взглянуть на чужие миры.
Он коротко рассмеялся и сказал:
— А у тебя богатое воображение, как я погляжу, юморист. Или ты с перепугу храбришься? Страшно ведь, признайся? Страшно?
Я промолчал, опустив взгляд.
— Роб-Рою ты понравишься, — заявил он, привстав и похлопав меня по плечу, — это наш… Типа командир.
«Чёрный» встал, подошёл к входной двери, приоткрыл её и прислушался.
— Порядок, — сообщил он, запихивая бластер в кобуру и запахивая полу плаща, — вроде притихли. Давай на выход, только аккуратно, без глупостей, и я сначала проверю лестницу.
Я вышел из квартиры, запер дверь, сунул ключ в наше обычное потайное место и остановился в нерешительности. «На чердак иди», — прошептал мой похититель, показав направление взмахом руки и сосредоточенно осматривая обстановку внизу. Я послушно поднялся на последний этаж и по короткой железной лестнице — на крышу. Небольшая деревянная некрашеная кабинка, заваленная непонятным мусором, голубиным пометом и парой дохлых голубей, имела дверцу, выводящую наружу. Дверца была открыта силой с той стороны, — петля щеколды выломана «с мясом», а замка за ненадобностью здесь никогда и не было. Кому, кроме ЖЭУ или связистов может понадобиться этот выход? Крыша дома — плоская, покрытая серым материалом и с высокими бортиками из кирпича — идеальное место для посадки подальше от посторонних глаз для небольшой
…Очнулся я в небольшой, насколько можно было судить, маскировочного цвета палатке. Всё, что произошло, — похищение и полёт в загадочной машине, — казалось каким-то диким кошмаром. Я даже вдруг вообразил, что по-прежнему нахожусь в пионерлагере, и уже хотел выскочить наружу, как внезапно остановился. Но этого же просто не может быть! Я ведь чётко помню, как уехал из лагеря, как праздновал свой день рождения, и что прошло столько времени, около месяца! А тогда — где я нахожусь? Впрочем, если откинуть полог палатки, проблема разрешится сама собой.
Палатка стояла в тихом, светлом лесу. Рядом с ней расположились еще около полусотни таких же, выстроившихся в три ряда и образующих окружность с тремя большими шатрами в центре. Неподалеку, среди деревьев, виднелся летательный аппарат, на котором меня привезли сюда, накрытый маскировочной сетью, такой же, как показывали в кино про войну. Всё это хозяйство, — палатки, несколько деревьев и аппарат, — находилось на округлой, гладко выкошенной и выровненной площадке, окружённой невысоким частоколом поверх земляного вала. У ворот стояли, оперевшись на столбы, двое часовых — оба в чёрных комбинезонах, с неизменными мечами за поясом, с другим оружием в руках — нечто, похожее на средних размеров арбалет с короткими металлическими дугами, я даже рассмотрел в ложе одного из них болт со странным массивным набалдашником. На этом мой обзор территории закончился, потому что из самого длинного шатра вышел высокого роста человек в чёрном плаще с серебристым подбоем, в комбинезоне и той самой квадратной броне. Броня отличалась от экипировки обычных солдат, передняя часть состояла из четырёх квадратов со скруглёнными углами, два из которых находились на уровне груди, два — на уровне живота, а задней, понятно, из-под плаща видно не было. На голове человек носил шлем, наглухо закрытый со всех сторон, синее стекло, прикрывающее глаза, как-то зловеще поблескивало. На одном боку висела кобура с бластером, на другом — меч в ножнах с синим камнем на рукояти. В этом типе я сразу узнал того, кто тогда стоял возле пляжа и кто напугал нас с Сашей на поляне. Из другой палатки вышли ещё двое, они заметили описываемого персонажа и торопливо подошли к нему, обращаясь почтительно. Видимо, это и был тот самый Роб-Рой, о котором говорил мой похититель. Троица завела разговор почти по-русски, не обращая на меня никакого внимания и предоставляя возможность слушать:
— Когда подойдёт kogorten Хотоба? — спрашивал человек в чёрном плаще, комбинезоне и без шлема, его русые волосы были коротко острижены.
— Они должны были появиться час назад, но, видно, задержались — дорога очень дальняя, — ответил Роб-Рой, поворачиваясь лицом к воротам и часовым. Те мигом отлепились от столбов и приняли подобие строевой стойки. При этом у них был настолько невозмутимый вид, что я тихонько прыснул. Да, похоже, с дисциплиной у «чёрных» неважно.
— Ну, как они придут, мы готовы разобрать этот лагерь и отойти в Аруим.