Меч Шаннары
Шрифт:
Командующий Гиннисон со своим отрядом бросились закрывать брешь в обороне. Троллям пришлось отступить — Балинор уже зажимал их справа, Мессальн — с тыла. Чего только не пришлось увидеть Дарину за время осады города, но такого еще не было. Застыв в ужасе на середине лестницы, эльф наблюдал за кровавой схваткой: громадные горные тролли оттеснили солдат Пограничного Легиона и вновь устремились вперед. За считанные секунды они снова пробили брешь в фаланге. Гиннисон пропал из виду, волна атакующих захлестнула его и хлынула к казармам и внутренней стене.
Прямо на Дарина. Ему хватило бы времени подняться на стену и укрыться там, но эльф опустился на одно колено и снял с плеча боевой лук. Первый тролль упал за пятьдесят шагов, второй — на десять ближе, третий — уже за двадцать пять. Воины Легиона,
Потом он отбросил бесполезный лук и в первый раз подумал о бегстве. Поздно. Дарин едва успел подхватить выроненный кем-то меч. Бешено отбиваясь от наседающих на него троллей, он медленно отступал к стене ближайшей казармы. Громадный горный тролль шел прямо на него — черная груда металла на кряжистой фигуре, — эльф отчаянно отпрянул в сторону, как раз в тот момент, когда чудовищная булава опустилась вниз. Левое плечо, казалось, взорвалось от боли, он не помнил, как упал. Прижавшись лицом к земле, Дарин боролся с удушьем, дышать с каждой секундой становилось труднее. Какая-то тяжесть прижала его к земле. Эльф смутно осознавал, что центр сражения передвинулся куда-то к внутренней стене. Он попытался разглядеть, что там происходит, но это требовало огромного напряжения сил, и Дарин медленно погрузился в какую-то бессознательную пустоту, сквозь которую судорожными вспышками прорывалась боль.
Менион Лия склонился над телом Генделя и осторожно поднял его на руки. Неверным шагом он направился к лестнице, переступая через трупы поверженных врагов, и начал медленно подниматься к открытой двери. Не глядя под ноги, горец переступил через безголовый ком красных тряпок на середине лестницы. В каком-то оцепенении Менион вышел из подвала и побрел по пустынному коридору, крепко прижимая к себе безжизненное тело Генделя. Горец и сам не знал, куда идет, глаза его как будто остекленели, лицо исказил безмолвный крик боли, которой не было выхода. Из восточного коридора донеслось глухое эхо шагов. Менион осторожно положил свою ношу на паркет и молча смотрел, как к нему приближается тоненькая медноволосая девушка. В глазах Шейль стояли слезы.
— О, Менион, — едва слышно прошептала она. — Что же они сделали?
Веки горца дрогнули, губы беспомощно шевельнулись. Менион не мог подобрать нужных слов. Шейль бросилась к нему, обняла его ссутулившиеся плечи и мокрым от слез лицом прижалась к лицу Мениона. Через мгновение он тоже крепко обнял ее, и боль, заключенная где-то внутри, беззвучно прорвалась наружу и, захлестнув Шейль, растворилась в ее молчании и тепле.
Балинор в последний раз обошел оборонные укрепления на внутренней стене и устало остановился над забаррикадированными воротами. Северяне уже готовились к последней, решающей атаке. Неприступная внешняя стена все-таки пала под сокрушительным натиском вражеских полчищ, и Пограничному Легиону пришлось отступить. Балинор угрюмо смотрел, как враги заполняют внутренний двор, и бессознательно сжимал рукоять меча, пока пальцы не побелели от напряжения. Его плащ и мундир были разодраны в клочья, и только железная кольчуга спасла короля Каллахорна от неминуемой смерти. Его люди держались дольше всех, но правый и левый фланги не устояли. Гиннисон погиб, Мессальн тяжело ранен, сотни солдат Легиона полегли в бою за внешнюю стену. Они держались до последнего, пока не осталось уже никакой надежды. Дарин пропал; никто не знал, что с ним стало. Теперь король Каллахорна стоял один.
Он подал быстрый знак солдатам, которые связывали бревна, подпирающие ворота. Кольцевая кольчуга, плотно облегающая его руку, ярко сверкнула в сером свете — удары вражеских мечей в дюжине мест погнули металл. Лишь на мгновение Балинор позволил отчаянию овладеть им. Они обманули его ожидания — они все: Эвентин со своей армией, Алланон, Южная Земля. Скоро враги захватят Тирзис и вместе
Северяне уже выстроились вдоль внешней стены. Лестницы, веревки, штурмовые крючья — все было готово к новой атаке. Пока шли бои на плацу во внутреннем дворе, отряд горных троллей поднялся по внутренней стене и прорвался в город. Балинор вдруг подумал о Генделе с Менионом. Похоже, им все-таки удалось перекрыть потайной ход, иначе город был бы уже в руках неприятеля. Теперь горцу и дварфу придется отбивать атаки отдельных отрядов врага, перебравшихся через внутреннюю стену и рвущихся во дворец.
Внезапно король Каллахорна вспомнил слова Генделя: теперь ты — последний из Бакханнахов. Имя умрет вместе с ним, исчезнет так же, как Тирзис и его люди. Уже знакомый рев северян прогремел оглушительным эхом; враг устремился вперед, на укрепления Легиона. Длинный шрам на щеке короля стал темно-бордовым. Балинор достал из ножен свой грозный меч.
Почти в тот же момент отряд горных троллей, прорвавшихся в город, в нерешительности остановился у подножия Сендикова моста. Солдаты Пограничного Легиона расположились поперек каменного моста, перекрывая дорогу ко дворцу Бакханнахов. Впереди стоял Янус Сенпре с Менионом и Даелом. Израненный горец сжимал в руках меч Лии, стараясь держаться прямо. Юный эльф был бледен, но выглядел очень решительным. За спиной у горных троллей клубился черный дым от полыхающих зданий. Издалека, от внутренней стены, доносились яростные крики и лязг металла. Там шла смертельная битва. По Тирзисской дороге в ужасе бежали люди, спеша укрыться в домах. Тролли и тирзисцы молча стояли друг против друга; ряды троллей быстро росли — еще нескольким подразделениям северян удалось пробиться через оборонные укрепления. Опытным взором профессиональных солдат они изучали южан. Горные тролли, искусные воины, знали себе цену и были уверены в быстрой победе.
Внезапно небо почернело, и жуткая тишина опустилась на землю. Менион услышал слабый всхлип: где-то в горящем городе плакал ребенок. Даел напрягся, ощутив на лице леденящие струи северного ветра. Небрежно поигрывая тяжелыми булавами, тролли выстроились в боевом порядке и вдруг все, как один, устремились вперед. На мосту — последней линии тирзисской обороны — южане сомкнули свои ряды, приготовившись к битве.
С вершины горного кряжа западнее Тирзиса Флик Омсворд и эльфы беспомощно наблюдали за разрушением города. Полчища северян беспрепятственно рвались через пролом в воротах внешней стены. Долинец знал, что не осталось уже никакой надежды. Черный дым клубился над Тирзисом. Остатки легендарного Пограничного Легиона отступали от стен города. Тирзис не устоял. Флик в ужасе наблюдал, как чудовищные Слуги Черепа парят, не таясь, над вражеским войском, распластав черные крылья. То, чего опасался Алланон, случилось. Ведун-Владыка победил.
Слева раздался громкий вскрик. Эвентин развернул коня и на всем скаку пролетел мимо долинца, едва не сбив его с ног. Флик успел только заметить, что лицо короля покраснело от возбуждения. На той стороне пустынных лугов, на фоне серого горизонта выросла какая-то темная линия. Сквозь яростный грохот битвы внизу прорвался глухой стук тысячи подкованных копыт.
Темная линия быстро приближалась, обернувшись всадниками. Тысячи всадников. Тысячи копии поблескивали в сумрачном свете. Сотни знамен развевались по ветру. Звук боевого рога, пронзительный и чистый, возвестил об их прибытии. Всадники во весь опор неслись к Тирзису. Громадное войско покрыло собой всю равнину. Эльфы из маленького отряда, расположившегося на вершине хребта, разразились ликующими криками. Арьергард северян быстро сомкнул свои ряды и приготовился встретить этот сокрушительный поток, несущийся на них с равнины. Эльфийская армия наконец пришла. Пришла, но, может быть, слишком поздно!