Меч судьбы
Шрифт:
– А если мы где-нибудь в глухом лесу или пустыне, не приведи Всевидящий, окажемся, ты где кровь возьмешь?
Зря я спросила. Пошутила, называется. Ольга нахмурилась, скользнула взглядом по моей шее и промолчала. Я засопела. Ольга, помедлив, улыбнулась. Вампирша, что с неё возьмешь...
Открылась дверь, в комнату торжественно шагнул красноносый толстяк в темно-синем плаще. Высокомерное выражение лица несколько портила тощая бородка, смахивающая на козлиную, в цвет мышиных редких волос. Отдышавшись, он торжественно провозгласил тонким визгливым голосом:
– Господина Вейра, госпожу Ольгу вамп Петру, и веду Зореславу Совет колдунов ожидает в Большой тронной зале, - и уставился на нас, будто ожидая, что от оказанной нам чести мы немедля падем ниц. На худой конец, просто потеряем
Я глянула на сотрапезников и насторожилась. Судя по каменным лицам, встреча не обещала быть теплой.
Вейр встал из-за стола, и предложил руку калачиком. Мне. Не Ольге. Я замялась на секунду, но всё же взяла его под руку. Верно, дело серьезное, если он решил держать меня поближе к своему колдунскому телу. За Ольгу, не сомневаюсь, переживать не стоило.
– Пса приказано оставить, - заявил тип, глядя на моего мальчика, как на разносчика блох и прочей заразы. Я выдернула руку и вернулась к столу.
– Сам ты пес, бородатое животное! Топайте без меня, а я малыша одного в вашем гадюшнике не оставлю!
Толстяк затрясся, надул губы, глаза, казалось, вот-вот выпадут на пол, но промолчал. Надо сказать, что малыш с весьма довольной мордой валялся на полу и, судя по всему, никуда идти не собирался.
– Под мою ответственность, Коллозий, - сухо бросила Ольга и вышла, не дожидаясь ответа. К моему изумлению, толстяк побледнел и закивал головой. Я, довольная маленькой победой, вернулась к Вейру и взяла его под руку. Мы дружно промаршировали к двери и вышли в коридор.
Он оказался именно таким, каким я его представляла. Масляно сияли мраморные черные плиты, огонь факелов в бронзовых настенных подставках едва рассеивал мрак, эхо шагов отражалось от стен, теряясь вдали. Сзади цокал когтями Север. Мы повернули пару раз, спустились по широким ступеням и подошли к высокой двустворчатой двери, украшенной позолоченными неизвестными мне рунами. Ни ручек, ни замков не было. Ольга уже ждала нас у входа. Толстяк забежал вперед, притормозил, оглядел нашу честную компанию с таким видом, будто едва сдерживал желание сурово предупредить нас не сморкаться, не ковырять в носу и не шарить по чужим карманам, и проорал в закрытые двери:
– Господин Вейр, госпожа Ольга вамп Петра, и веда Зореслава прибыли!
Створки плавно, медленно и величественно начали открываться. Мягкий желтоватый отсвет огня упал на пол, полоса света медленно росла по мере открытия прохода. Я шагнула вперед, выдернув руку. Кто бы там, в зале, не был, Бог не выдаст, свинья не съест. Подавятся.
Глава 9
В которой герои знакомятся с цветом колдовства
Круглый зал диаметром шагов в тридцать давил, сжимал в каменных объятиях. Казалось, своды вот-вот сомкнутся, и от меня останется скромная кровавая лужица. Если бы я страдала боязнью закрытых помещений, я бы тут же грохнулась в глубокий обморок или закатила добротную истерику. Потолок терялся во мраке, сливаясь с черными матовыми стенами, создавалось полное ощущение, что оказался внутри каменного мешка. Эхо шагов бродило по залу, отражалось от стен, многократно усиливаясь, о том, чтобы к кому-то незаметно подкрасться, и мечтать было нечего. Лечить колдунов надо. Впрочем, паранойя не лечится. Это не жизнь, а существование, если постоянно ожидать удара ножом в спину. Или яда в кубок. Если задаться целью, можно собрать здесь всю колдунскую братию под любым предлогом и пустить воду. Много воды. Магия не поможет, а плавать вечно даже колдуну не по силам. Ольга в ответ на мои мысли повела глазами куда-то вбок и вниз. Я разглядела едва заметную напольную решетку, тоже из верейского мрамора, и хмыкнула. Видно, не я одна такая умная, и попытки утопить цвет колдовства, как котят, уже были. Интересно, успешно, или нет?
Постепенно глаза привыкли к неяркому свету россыпи свечей, и я разглядела жутковатое украшение стен. Из глубин камня на меня взирали сотни колдунов. На первый взгляд стены казались отлитыми из мрака, но при движении призрачные маски выступали из бездны, словно лица утопленников из-под толщи черной воды. Я подошла ближе,
Бородатые и лысые, старые и молодые, поколения слуг Жрицы возмущенно пялились на наглую веду, посмевшую явиться в колдунскую вотчину. То есть на меня. Я пошла по кругу, вглядываясь во вражьи лики, и наткнулась на самую обыкновенную деревянную лестницу. Хруст мраморных крошек под каблуками рассыпался тихим неприятным эхом. На полу, рядом с лестницей, лежали молоточек и холщовая сумка. Вскарабкавшись по перекладинам, я уставилась на Алоизия. Наставник Вейра скорбно смотрел вдаль, хмуря брови. Видимо, размышлял, как же его угораздило так бесславно окончить дни. Жаль, впечатление от почти живого лица портили крохотные недоделки. Не было ушей, а волосы едва намечены парой-тройкой линий. Я полюбовалась на работу неизвестного мастера и спустилась вниз. Вейр и Ольга соляными столбами замерли посреди зала. Север сидел рядом с вампиршей, подставив шею под ласковую руку и жмурясь от удовольствия. Предатель.
Кто-то кашлянул. Покрутив головой и не обнаружив источник кашля, я уставилась на Вейра. Он что-то мрачно разглядывал за моей спиной, задрав голову. Проследив, куда он уставился, увидела неприметную решетку размером с кухонный стол, которая почти не отличалась от мраморных стен. Окно, если так его можно назвать, находилось на высоте трех Вейров, поставленных друг на друга. Если бы не светлые пятна, маячившие сквозь тонкую ажурную сетку с крохотными ячейками, можно было подумать, что это очередное чудо искусства. Неясные очертания лиц почти полностью скрывала тьма, но я нисколько не сомневалась, что это живые люди. Из-за защитной завесы на меня пялились три рожи. Черным из-за решетки, видимо, общаться с пришлыми было много спокойнее. Стилет через крошечные отверстия не пролезет, стрела не пролетит, о мече и говорить нечего. Впрочем, у нашего Миколы-кузнеца я видела диковинную трубку, которая стреляла отравленными тонкими иглами. Вот из такого оружия советников даже сквозь решетку достать можно запросто. Ольга издала какой-то странный звук, словно подавилась, и, подняв бровь, показала искрящимися от смеха глазами на решетку. Последовав её примеру, я вперилась до боли в глазах в черную стену и увидела отблеск то ли стекла, то ли какого-то другого неизвестного мне материала. Совет мог не беспокоиться, сидя на верхотуре за непробиваемой защитой и поплевывая сверху на милейших коллег.
Опять кашлянули, будто намекая, что мы тут по важному делу собрались, а не на прогулку в музей притопали. Здороваться ни мы, ни советники явно не собирались. Лично я - ни за какие коврижки.
– Вейр, мы знаем, что ты лишился силы Тьмы, - прошипело одно из пятен. Голос был, как у гадюки, которой наступили на хвост.
– Посему мы доводим до твоего сведения наше окончательное решение.
Колдун молчал, заложив руки за спину и с невозмутимой физиономией ожидая приговора. И дождался. Выдержав многозначительную паузу, гадюкин родственник продолжил:
– Так как Алоизий погиб при невыясненных обстоятельствах, а допросить душу мы не можем, дабы узнать истину, потому что ты её развоплотил, - голос так и сочился ядом, - мы вынуждены считать именно тебя, Вейр, виновным в гибели твоего великого, скажу без лишней скромности, учителя. Посему на твои земельные владения и счет в банке временно налагается арест. Верховной веде Лоринии будет доложено о веде Зореславе. Применять колдовское искусство вам обоим запрещено до выяснения всех обстоятельств данных обстоятельств под страхом смертной казни. Приказ подписан королем.