Меч света
Шрифт:
Не знаю, сколько я провалялся, прежде чем рискнул открыть глаза. Комнатка, где я лежал, была маленькой. Если бы я встал, то обязательно бы ударился головой об потолок. Я с трудом поместился на перине, а если бы вытянулся, то мог бы ногами упереться об одну стену, а кончиками пальцев дотянуться до другой. Чтобы более эффективно использовать пространство, я попытался лечь ромбом. Но это у меня не сильно вышло. Да и в любом случае никто не рискнул снять с меня обувь. А оскорблять хозяина этого домика мне сильно не хотелось.
На стенах висело много всякой всячины. От грибов и сухих плодов, до всевозможных трав и подвешенных за хвосты ящериц. Всего, что там
Дверь открылась, в неё вошёл низенький человечек, наверно ниже моего пояса, если бы мы стали рядом. Седая скомканная борода и добродушное лицо. Тёмно-зелёные глаза лучились весельем.
– Приветствую в моей обители, - тихо сказал он, голос его при этом слышался очень отчётливо.
Глядя на него, я не знал, как ему объяснить, каким же образом попал в лес, и стоит ли объяснять что-то вообще.
– Мне ничего не надо объяснять, - подмигнул он, будто читая мои мысли.
– Я давно тебя ждал. Сотни лет я готовился к этой встрече, но тоже совершенно не представляю, как всё объяснить остальным. Моё имя - Граспль. Я страж этого леса, который невежественные глупцы почему-то называют Чёрным или Проклятым. Ты тут в безопасности. Так что набирайся сил и не трать их попусту. У нас ещё будет время поговорить.
Я пролежал день, и ещё пол дня, прежде чем рискнул подняться. При этом у меня закружилась голова и я снова упал на перину. Неделю я питался только бульоном и компотом. На пятый день я уже их видеть не мог, но когда мне рискнули дать твёрдую пищу, я понял, что не могу её есть. Как раз на седьмой день я начал заставлять себя глотать кашу и начал выходить их комнаты Граспля.
Жилище лешего было обустроено внутри дерева. Оно было такой ширины, что вокруг него хоровод вести смогли бы лишь десять человек минимум. В дереве была дверца, к дверце вели ступеньки. Возле окошка были ставни, которыми оно закрывалось от непогоды. Труба от печки выходила из дерева чуть повыше и шла в сторону, чтобы не закоптить кору и ветки.
Стояла ясная тёплая погода и я отказался возвращаться внутрь. Вместо этого я осматривал лагерь и его обитателей. Знаком я был только со Шмыглем. Этот гном ухаживал за мной всё это время с не меньшим рвением, чем он перед этим убеждал своих спутников принести меня Грасплю по частям. Иногда в лагерь заскакивали Лойе, или другие волки. Волки и другие жители лагеря помогали Грасплю отлавливать мертвяцкую нечисть из Агандара, если она забредала в лес. Всего в лагере было двадцать гномов, шесть гоблинов и один эльф. Об эльфе стоит рассказать подробнее.
При первом взгляде, вы бы могли принять его за гоблина или огненного демона. Раз за разом он заглядывал в дверь или окно, отпуская едкие замечания. До тех пор пока его не прогонял Граспль. Лишь значительно позже, я узнал, что он именно эльф, его зовут Тарфельдом и он дворянских кровей.
– Как вы его до сих пор терпите?
– спросил я Граспля.
– Видишь ли, это долгая история.
– Мы вроде как никуда и не спешим.
– И правда. В общем, слушай. Тебя нужно всё же ознакомить с
Граспль налил мне кружку заварки и принялся за рассказ.
– Дело в том, что раньше весь наш континент был под властью Чёрной Империи. Тёмные дела тогда творились. Но пришёл герой - Эренгор, который взял легендарный Меч Света, сокрушил им Тьму и самого Императора-Некроманта. Думаешь, настало всеобщее счастье? Отнюдь. Начались ещё более тёмные времена. Прилетел Чёрный Дракон, опустошил всё, до чего мог добраться. Те, кто выжил, вместо того, чтобы объединиться, стали делить то, что осталось после Дракона и Чёрной Империи. Эльфы преуспели в этом лучше остальных. Они объявили Священную Войну и поклялись очистить эти земли от остатков Тьмы. Все народы пали под их напором. Они бы довершили начатое, но части солдат из побеждённых удалось собраться и не допустить эльфов к последнему устоявшему государству - Риндолу, Поющей Долине. С тех пор все народы прячутся или в Риндоле, или в таких убежищах, как это, куда эльфы бояться даже нос сунуть. Не зря кстати. Рядом с нами - Проклятый Город. А про Страшного Лесного Духа из Чёрного Леса я и сам сочинил пару историй, которые многие приняли за чистую правду.
– Так как же тут оказался Тарфельд?
– Тарфельд - бунтарь. Он верит, что его соплеменники борясь против Тьмы стали сами её рабами. И он не теряет надежду донести это до остальных. Моя первоочередная задача - помочь ему в этом. Ведь если мы не сможем их убедить, наш Мир ждут ещё более чёрные времена, чем времена Чёрной Империи и Чёрного Дракона вместе взятые.
Каждый вечер, после захода солнца, все рассаживались возле общего костра и начинали петь песни. Гномы хором пели на своём языке. Пару слов я успел узнать, потому примерно представлял, что песни были про золото, шахтёрский и кузнецкий труд, а так же про злого дракона, который выгнал их из родных пещер. Иногда пел Тарфельд. Он пел звонким высоким голосом. Про древних героев, про Эренгора, про войну против Тьмы, и про древнего эльфийского короля Алистара, который победил в неравном бою Демона Глубин. После песен он с гномами всегда обменивался едкими замечаниями по поводу умения петь. Один раз в полнолуние хоровым пением решили порадовать волки. Лойе сказал, что сейчас они споют про древнюю историю любви. Они больше часа выли на луну, но никто не рискнул их прервать. Мне и самому понравилось их пение, оно мне чем-то было близким, что я даже начал улавливать в нём смысл, который вкладывали певцы.
Леший сидел на большом плоском валуне, изредка поправляя дрова в костре длинной палкой. Справа от него сидел Тарфельд, слева - гоблин преклонных лет, чьё лицо в свете костра выглядело особо устрашающим. Остальные беспорядочно расселись вокруг огня. Волков не было - они появлялись в лагере только днём, да и, как известно, огня побаиваются.
– Граспль, так когда ты собираешься его допрашивать?- спросил кто-то из гномов.
Грасплю этот вопрос, видимо, не понравился.
– Ещё рано. Он ещё слишком слаб,- отрезал он.
– А вам не кажется, что он может быть опасным?
– Ты тоже опасный,- возразил Тарфельд, которого поддержал дружный смех.
– Но подумайте сами: его обнаружили возле кольца утром, а мы все туда боимся заходить и днём.
– Говори только за себя,- снова возразил эльф.- Днём там нет ничего особого, только мрачно. А ночью лишь чудищ чуть больше, только и всего.
– Но ты же не был в самом городе.
Тарфельд тут же собрался возразить что-то резкое, даже раскрыл рот, его вдруг опередил один из гоблинов: