Меч Тамерлана
Шрифт:
– Возможно, в том моя ошибка…
– Возможно? – старец перебил его, посмотрел с укором. Взгляд из-под лохматых бровей стал строгим.
Велес поправил себя:
– В том моя ошибка… Немало мною сделано, чтобы мир воцарился во всех трех мирах, о том тебе ведомо. Немало сил положено, чтобы сегодняшние беды не произошли, а мороки Черный и Светлый были надежно разделены тобой, Темный морок.
Старец кивнул:
– Хорошая речь, добрая… Чего просишь сейчас?
– На границе миров находится моя дочь, ты знаком с ней…
Старец
– Она призвала силу рода и отдала ее, чтобы спасти друзей от Черного морока. Ты мог проиграть еще тогда, если бы не она.
Велес понимал это и не спорил:
– Если бы ты и Светлый морок не пришли к ней на помощь… Я прошу сейчас сделать то же самое, но уже для меня.
Старец с удивлением поднял на него взгляд. Велес почувствовал, насколько плотным стало кольцо морока вокруг него.
– Моя дочь на границе миров ищет душу своей сестры. Об этом я попросил ее. Но я не знал, что их обеих ищет сам Черный морок. Мне нужно отвлечь его, чтобы предупредить Катерину и забрать ее оттуда.
Велес умолчал о том, что Катя, возможно, уже мертва, – перед глазами стояла картина его ожившего сна, кошмара, в котором дочь падает с обрыва.
Старец молчал.
– Не говори, что ты не знаешь о нарушенном равновесии. – Велес начал нервничать: время утекало.
Темный морок подернулся синевой, потеряв немного четкости, тихо засмеялся. Серебристый смех рассыпался туманом, оседая прохладой к сапогам Белеса.
– Ты хочешь поиграть в кошки-мышки с самой Тьмой? А почему не просишь выступить вместе с тобой против нее?
Велес опешил – он думал, он был уверен, что это естественно: Темный морок всегда на стороне людей, на страже равновесия. У русского царя даже в мыслях не было, что Темный морок может поступить иначе. Хотя… почему, собственно, не может? Белеса бросило в холодный пот.
Старец между тем продолжал буравить его взглядом.
– Я знаю, что Черный морок набирает силу… Он смог сделать невозможное – получить силу человека и силу бога. – При этих словах Велес подумал о Флавии и Темновите – не о них ли говорит старец? – Натиск его так силен, что сила Темного морока иссякает быстрее, чем ты думаешь, русский царь. Мир людей остается без защиты, и бeды его множатся.
«И присутствие в мире людей Гореславы не упрощает задачу, а скорее даже наоборот», – подумал Велес, но вслух ничего не сказал.
Старец задумчиво продолжал:
– И если помощь изменит такой ход событий, я тебе помогу.
Он ударил посохом по каменным плитам, заставив пыль подняться вверх и закрутиться крохотными смерчами, прежде чем осесть.
Старец поманил Белеса за собой, вывел из зала и повел наверх, на круглую и гладкую вершину. Мужчина замер, широко расставив руки для равновесия. Ветер неистово рвал полы его плаща, заставляя их взмывать подобно крыльям гигантской птицы. Дымчато-серые струи тянулись от посоха Темного морока, завивались вокруг Белеса в тугую и плотную спираль.
–
Велес не успел понять, к чему это все, когда порыв ветра оттолкнул его к краю ненадежной платформы и, прежде чем царь успел что-то сделать, опрокинул его вниз. Черная мгла распахнулась перед его глазами. Тысячи холодных рук потянулись к нему во время бесконечного падения. Совсем рядом, будто хищный зверь, на шум оглянулась Тьма, повернув к нему свою клыкастую морду с красными угольками глаз.
В этот момент он увидел, как где-то в другой реальности, в другом времени, объединенном велением Темного морока, его дочь Катя выпрыгивала из укрытия, готовая броситься в пропасть, в лапы Черного морока.
– Катя! – успел крикнуть Велес, чтобы остановить ее, проваливаясь в чернильную пустоту всё глубже и глубже.
Пока не услышал голос старца:
– Домой иди…
И перед глазами встали стройные башни Раграда, вереница почтовых огней и милое лицо Мирославы. Оно оказалось так близко, что он ощутил ее дыхание на своих щеках и невесомый поцелуй. Ладони нежно обхватили лицо, губы разомкнулись в ласковой улыбке:
– Проснись, Лушенька!
– Бог мой, я так долго тебя искала, – шептала Катя, обнимая сестру. – Я искала тебя по следам, которые ты оставляла, а ты все это время была здесь…
– Я боялась уйти далеко, – Гореслава оторвала кусок ткани от подола, смочила его водой из Огненной реки, приложила к рассеченной брови Кати. – Это живая вода. На том берегу – мертвая, как в сказках. Смешно, правда?
Гореслава засмеялась тихо и несмело, словно считая, что ей это запрещено.
– Нас ищет Черный морок. Он завладел Темновитом, – поделилась своим открытием Катя.
– Темновит давно носит морок под сердцем. С той ночи, когда меня не стало… – откликнулась Гореслава.
– О чем ты?
– Я вспомнила. В ту ночь, когда меня не стало в мире живых, это он забрал мою жизнь.
Катя растерялась:
– Все считают, что ты сама умерла – несчастный случай, болезнь… Ты должна рассказать об этом отцу. Это же…
– Ты расскажи, когда все закончится. – Она еще раз смочила раны сестры и намотала обрывок ткани на свою руку. – Черный морок ищет не нас, а то, к чему мы можем привести, – меч. Я знаю о нем кое-что важное.
Она увлекла Катю за собой, закружила, смеясь. Темные ткани касались Катиной кожи, холодили ее и немного щекотали. Стало легко под сердцем, словно все мирские волнения улетучились, словно… она уже не живая. Катя, поймав эту мысль, запнулась, запуталась в темных тканях одеяния сестры. Та улыбнулась.
– Ты живая, – возразила Гореслава. – Просто сейчас ты там, где времени нет. Это мое укрытие. Я его придумала сама… мне подсказали… чтобы спрятаться от холода и согреться. И чтобы не слышать голоса.