Меч Владигора
Шрифт:
Вот только половина из них давно уже пустует, и теперь, когда чародеи, прибывающие на синклит по зову Белуна, рассаживаются по своим местам, незанятые кресла пробуждают в мастерах Белой магии тяжелые и скорбные мысли.
Всего лишь десять лет прошло с того дня, когда собрались они здесь полным синклитом, дабы начать борьбу с наползающей на Поднебесный мир Злой Силой. Каждый готов был пожертвовать жизнью, ибо все понимали: жизнь быстротечна, слава и позор — вечны.
…Первым погиб молодой Овсень, почитатель бога Сварожича, не пожелавший стать пленником Злыдня. Затем пали
Соблюдая традицию, Белун вошел в зал последним. Он был облачен в белую хламиду, но его длинные седые волосы стягивала траурная черная лента. В руках старого чародея покоился Хрустальный Шар. Молча приблизившись к собратьям, Белун легким жестом послал его к центру стола. Золотой луч, скользнув из Хрустального Шара, очертил сверкающую спираль на поверхности стола, и взорам чародеев предстала знакомая картина: объемное и точное до мельчайших подробностей изображение Братских Княжеств.
Несколько удивленные поведением Белуна, однако предпочитающие не задавать лишних вопросов, чародеи внимательно взглянули на карту.
— Что это значит?! — не сдержавшись, вскрикнул Алатыр, поклоняющийся повелителю ветров Стрибогу. Его палец указывал на алое пятно, растекшееся по острову Раха.
Белун скорбно молчал. За него ответил Гвидор:
— Кровавая метка на магической карте возникает, когда расстается с жизнью кто-нибудь из наших собратьев… Кто на сей раз, Белун?
— Отважный Калин, исчезнувший более двух лет назад, — с тяжелым вздохом вымолвил чародей. — Теперь я знаю, что все это время Триглав держал его в ледяном коконе под гранитными сводами острова. Сегодня в полночь своды рухнули и навеки погребли тело нашего друга. Да примет его светлую душу Великое Занебесье…
— Да воздадут ему боги за верную службу, — тихо произнесла Зарема. — Он славно бился с проклятым Злыднем.
— Да будет всем воздано по делам их! — завершил краткое поминовение чародей Радигаст и обратился к Белуну: — Ты сказал о двух годах ледяного плена. Следует ли из этого, что Злыдню удалось многое выпытать у бедного Калина?
— Нет, Злыдень-Триглав ничего не добился от Калина. Именно поэтому, рассвирепев, он приказал Аресу казнить пленника.
— Вот где скрывался Черный колдун — на острове Раха! — сердито отозвался Алатыр. — Выходит, мы слишком рано успокоились на его счет. Мерзавец не близ трона Злыднева обретался, а совсем рядом с Братскими Княжествами. Эх, проглядели!..
— Сейчас поздно сожалеть о былых ошибках, важнее новых не сделать, — продолжил Белун. — Калин перед смертью сумел выбросить из магического кокона очень ценные сведения о ближайших намерениях своего тюремщика. Хотя мысленный поток был очень слабым и неравномерным, мне, к счастью, удалось его перехватить. Суть предсмертного послания Калина такова: Арес торопится в святилище Рогатой Волчицы, чтобы излечить затуманенный разум Патолуса или хотя бы выяснить причину его болезни.
— Но ведь это позволит ему узнать
— Почти наверняка, — согласился Белун. — К тому же, как вы помните, птицечеловек Филимон уже не в состоянии подменять князя. Чары, придававшие ему облик Владигора, больше не действуют. — Мимолетная улыбка коснулась губ чародея: — Вы бы видели, как разбуянился Ждан, обнаружив, что его, княжеского сотника, водили за нос! Я думал, он нашего двойника начисто ощипает… Однако Филимон сумел-таки объясниться со своим приятелем, и тот пообещал сохранять тайну. Сегодня под утро они вернутся в Ладор. Надеюсь, что еще хотя бы несколько дней об исчезновении Владигора будет известно лишь самому узкому кругу княжеских приближенных.
— Где сейчас Владигор? — спросила Зарема.
— Вместе с новыми друзьями продвигается вдоль границы Ильмерского княжества — на юго-восток. Это самый короткий путь к Ключ-Камню, но и самый опасный.
— В чем опасность?
— На их пути лежит Пьяная топь. Если забредут в нее, всякое может случиться. Оттуда мало кто выбирался живым и невредимым…
— Ты ничего не путаешь? — удивился Гвидор. — Разве Пьяная топь не на берегах венедской реки Эридань?
— Верно, когда-то была именно там, — кивнул Белун. — А теперь вот сюда перебралась.
Он подошел к объемной карте и указал на небольшую темно-багровую кляксу, напоминающую раздавленного паука.
— Однажды я уже пытался обратить ваше внимание на эту странную особенность Пьяной топи: она способна перемещаться в пространстве, причем делает это почти мгновенно. Много лет ведет себя как обычное болото, а затем вдруг исчезает, чтобы вновь появиться за десятки верст от старого места. Вы не поверили. Дескать, подобного быть не может!..
— Но ведь в такое невозможно поверить! — раздраженно возразил Алатыр. — Кочующее болото? Чушь какая-то!.
— Я слышала о нем, — сказала Зарема. — И даже видела собственными глазами. В годы моей юности, а это было очень давно, Пьяная топь наводила страх на западных ладанейцев. Только называлась она иначе: Багровая Нежить. По рассказам двух-трех человек, сумевших из нее вырваться, в самой сердцевине ее расположен Мертвый город, населенный жуткими призраками. Этот город словно притягивал к себе разную нечисть — ведьмаков, упырей, волкодлаков, кикимор и прочих чудищ. Наверно, им там привольно и сытно жилось… К счастью, однажды утром Багровая Нежить бесследно пропала. Но в Ладанее многие до сих пор поминают ее с ужасом.
Чародеи были поражены словами Заремы. Алатыр, не найдя новых возражений, брезгливо посмотрел на пятно Пьяной топи и, махнув рукой, опустился в свое кресло.
До сей поры молчавший Добран неожиданно произнес:
— И что дальше? Мы ведь не за тем собрались, чтобы любоваться на эту мерзость. Кстати, Белун, о гибели Калина и намерениях Ареса ты, очевидно, узнал уже после того, как надумал созвать синклит. Не так ли? Выходит, были другие причины для нашей сегодняшней встречи.
— А ведь и правда! — встрепенулся Радигаст. — Ты припас еще какие-то новости? Не ради же этого поганого болота мы оставили все свои дела и примчались по твоему зову.