Меченный смертью. Том 1
Шрифт:
— Хорошая мысль, ваше сиятельство. Были бы только деньги, а мы уж все сделаем. Людей сейчас побольше стало, так что справимся, — деловито ответил Коршунов.
— Отлично, тогда давайте так и сделаем. Запускайте в работу, не откладывая. Пусть подрядчик оценит стоимость проекта, и сразу несите бумаги ко мне — я выделю нужную сумму. Потом посмотрим, что еще можно сделать для укрепления границы. Возможно, поставим укрепленные огневые точки вдоль дороги, как раз между вышками.
— Сделаем, Александр Николаевич. — Коршунов попутно что-то записывал в своем блокноте. — Ну и заданий вы надавали. Давненько
— Дальше будет еще больше, Степан Иванович, — бодро ответил я. — Как только с текущими задачами разберемся, перейдем к следующему этапу развития. О планах заранее говорить не буду, но они весьма грандиозные. Скоро наше имение будет не узнать.
Осмотр защитных рубежей мне в целом понравился. Доработка, конечно, требовалась, но даже сейчас, в условиях недостатка сил и средств, оборона была построена грамотно.
Когда мы возвращались на территорию усадьбы, день уже клонился к вечеру. На обратной дороге у нас завязался разговор об информации, полученной от захваченных ночью пленников. Выяснилось, что от них удалось узнать довольно подробный план особняка Волкова, а также и всего поместья. Все это было перенесено на бумагу с указанием оборонительных сооружений и огневых точек. В этих же документах указывалось примерное количество личного состава и их расположение, а также количество подвижного состава. Коршунов обещался выдать мне эти бумаги сразу по приезду в имение.
Заодно я спросил о судьбе владельца лесопилки. Эту информацию тоже удалось выбить из боевиков Волкова. К сожалению, здесь хороших новостей не было. Парня зверски убили и закопали в лесополосе у дороги. Точное место захоронения было уже известно и Коршунов планировал завтра отправить пару бойцов на эксгумацию. Мы решили, что похороним парня за мой счет на кладбище в Трофимово. Его семья получит деньги за лесопилку и этого ей должно будет хватить на какое-то время. Ну а в ближайшем будущем я планировал построить в поселке садик. Так что вдова сможет при желании спокойно устроиться на работу.
Вернувшись в имение, я забрал у Коршунова бумаги с информацией на Волкова и пошел в особняк. Там переоделся, принял душ, а после этого отведал самый вкусный в жизни ужин. Видимо, Марфа Васильевна после моего посещения решила еще сильнее постараться и приятно меня удивить. И здесь я нисколько не лукавлю. За свою длинную шпионскую карьеру я довольствовался либо холостяцкими перекусами, либо же дорогими ресторанами. Но еще никогда не пробовал стряпни, которую приготовили лично для меня. И уж не знаю почему, но мне она понравилась даже больше, чем изысканные блюда люксовых ресторанов.
В самом что ни на есть приподнятом состоянии духа я вернулся к себе в кабинет, чтобы поподробнее пересмотреть документы с информацией по имению графа Волкова. Но, стоило только мне переступить через порог и закрыть за собой дверь, как меня скрутила сильнейшая судорога. Я беспомощно грохнулся на пол, пытаясь совладать с болью и понять остатками разума, что со мной происходит. Через несколько секунд у меня в глазах потемнело и я провалился в черную бездну беспамятства.
Глава 23
Очнулся я так же быстро, как и вырубился. Боль
Я не понимал, что тут, черт возьми, происходит. Но разбираться было абсолютно некогда. Я положил Ольгу на бок и нащупал пульс. И тут у меня внутри все похолодело. Не знаю, что с ней стряслось, но девчонка явно собралась, не спросив у меня, попрощаться с жизнью. Очень редкий, сбивчивый и еле прощупываемый пульс, холодные руки, закатившиеся глаза. Бедняжке явно требовалась срочная медицинская помощь. А с этим у меня в усадьбе было, мягко говоря, трудновато.
Решение пришло молниеносно. Я ринулся к оружейному шкафу, открыл его и начал рыться в одной из своих сумок. Ну наконец-то, вот она! Я подбежал к Ольге, расстегнул извлеченную из сумки аптечку и выхватил инжектор, заряженный кубиком адреналина. Быстрый и уже привычный укол в бедро был сделан на автомате. Я отбросил пустой инжектор и вновь нащупал пульс.
— Ну давай, давай! — судорожно бормотал я.
Обычно хладнокровия мне было не занимать. Но в этой ситуации я вел себя непозволительно расхлябанно и нервно. Однако, размышлять над этой странной метаморфозой времени не было. Как только я с огромным облегчением почувствовал, что пульс начал восстанавливаться, я ринулся к телефону и набрал Коршунова. Благо, тот быстро взял трубку.
— Машину и носилки! К парадному выходу, срочно! Человек умирает! Повезем к доку в Трофимово!
Не дослушав ответ Коршунова, я бросил трубку и, осторожно подняв Ольгу, понес ее к выходу из усадьбы. Навстречу мне попалась Тамара Борисовна, наша экономка. Увидев у меня на руках бледную Ольгу, она громко заохала и прижалась к стене, уступая мне дорогу. На звук из холла тут же выскочил Ярцев.
— Носилки в доме есть? — рявкнул я на него.
— В кладовке под лестницей, — раздался сзади испуганный голос экономки.
Ярцев быстро бросился в указанном направлении. Я двинулся за ним. А меньше, чем через минуту мы уже несли Ольгу по улице в направлении казармы. К нам навстречу из-за угла вылетел черный фургон и резко затормозил. За рулем сидел Коршунов. Он выскочил и, не теряя время на ненужные вопросы, открыл раздвижную дверь салона. Мы быстро погрузились и помчались в сторону Трофимово.
Я сразу принялся мерять Ольге пульс. К моему огромному облегчению он стабилизировался и судя по уверенно прощупываемым ударам, давление тоже более-менее нормализовалось. Но девчонка в сознание пока так и не пришла.
Дорога, как назло, была ухабистая и фургон сильно болтало. Я стащил с себя пиджак, сложил его в несколько раз и подложил Ольге под голову, придерживая ее руками. Кто бы мог подумать, что я так буду переживать за обычную девчонку? Если честно, я сам не понимал, что со мной такое: то ли это гормоны разыгрались, то ли остаточные проблески прошлой личности. Эти новые незнакомые ощущения были мне совсем не по душе, но поделать с этим я пока ничего не мог.
— Что с ней такое? — спросил Ярцев, когда заметил, что я стал понемногу успокаиваться.