Меченый. Том 1. Второй шанс
Шрифт:
— Так… Ну мы не курим… А это еще что? «Ваше отношение к закону об индивидуальной трудовой деятельности?» Полностью одобряю-скорее одобряю-отношусь нейтрально-скорее не одобряю-полностью-не одобряю-затрудняюсь ответить? Это с каких пор студентам предлагают у нас обсуждать принятые на Политбюро решения?
Даже взгляд, с которым студент в очках смотрел на анкету, резко изменился. Еще секунду назад в глазах парня скакали смешинки, теперь же он смотрел на скрепленные между собой листы бумаги как на отравленную змею, которую ему через силу приходится держать в руках.
— Для того и опрос провидится, — со вздохом
— А если вы сами садите и просто «от фонаря» галочки проставите? Что вот так вот никто вас не контролирует?
Школьники, проводящие опрос, только переглянулись и синхронно тяжело вздохнули. Почему-то именно этот вопрос задавали буквально все люди, вне зависимости от пола, возраста и социального статуса. Вот вроде бы все в стране уважают власть, государство, партию, радеют за общее благо и счастливое будущее для каждого… Но почему-то первой же мыслью в голову приходят варианты, как бы эту систему обмануть. Олег был далек от психологии, он в будущем году собирался поступать в авиационный институт на самолетостроителя, но если бы на его месте оказался профессиональный психолог, занимающийся проблемами массового сознания, он без сомнения углядел бы в такой ситуации тревожный симптом.
— А смысл? Нам же не платят за заполнение анкет, мы тут на общественных началах, хотим сделать нашу страну лучше! — Прозвучало несколько пафосно, но тем не менее это было правдой. — Чтобы принимать правильные решения партии и правительству нужно знать, что реально думают, чем дышат граждане. Наверх конечно же огромное количество сигналов уходит, но… Не всегда они отражают реальную ситуацию. Ну вы же сами понимаете.
О проблеме «приписок» — искажения реальной информации «с земли» в процессе прохождения ее по всей управленческой цепочки — говорили в СССР давно. Всегда, собственно, говорили, еще с довоенных времен. Фактически эта проблема была неотъемлемой частью самого советского планового способа ведения хозяйства. При капитализме предприятием управляет либо сам владелец, либо нанятый администратор, перед владельцем отчитывающийся, их мотивация к увеличению продуктивности и повышению прибыли очевидна.
В советской коммунистической системе, при том, что собственником теоретически был весь народ, реальным управляющим был чиновник-бюрократ, для которого разницы от повышения или понижения прибыльности доверенного ему дела в общем-то не было. Ему спускали план — произвести за год сто условных единиц товара. План выполнил — молодец. Если при этом завод реально может произвести 120 единиц, все равно никто интенсифицировать производство не будет, в чем смысл?
И если для условного металлургического завода, выпускающего стальной
А бывали случаи, когда для «зачета» плана часть произведенной продукции выпускали с нарушениями техпроцесса, и потом как-то договаривались с ОТК и приемкой. И вроде продукция выпущена, все подписи стоят, а реально пользоваться ей нельзя… Все заинтересованные стороны об этом знали, но старательно молчали, и вот такой способ контроля наличия проблем «снизу» в обод традиционной цепочки передачи информации, был в СССР необходим более чем где-либо еще.
— Что-то я уже не уверен, что хочу заполнять вашу анкету, — очкастый студент как-то нервно оглянулся, как будто реально ожила увидеть выскакивающую из кустов группу чекистов. Или какой-нибудь идеологический отряд комсомола, не известно, что еще хуже.
Высокий студент при этом только с сомнением пожал плечами.
— Ну не надо… — Разочарованно простонал Олег. — Нам потом эти анкеты списывать по акту как испорченные. Товарищи, проявите коммунистическую сознательность, партия задает вам важные вопросы не просто так из праздного интереса, а чтобы реально сделать жизнь людей лучше.
— Ладно… — Анкетируемые видимо не решились «дезертировать» на полпути и стали с видимым неудовольствием расставлять галочки под другими вопросами. — Как вы относитесь к нахождению советских войск на территории Демократической Республики Афганистан?
— Охренеть!
— Сам в шоке. — Студент подумал несколько секунд и озвучил свой ответ одновременно проставляя галочку, — отрицательно. Так, что дальше?
— Известны ли вам случаи, когда вернувшиеся с территории Афганистана воины-интернациолисты испытывают проблемы с социализацией в мирной среде? Я не могу поверить в то, что это на самом деле. Это какая-то провокация, что ли? — И опять школьникам пришлось опрашиваемых, что никакой подставы нет, и что именно такие анкеты им выдали в райкоме комсомола.
Студенты заполняли объемную, состоящую из целой сотни вопросов анкету и не знали, что стали частью огромного по масштабу процесса. Что едва новый генсек занял должность, одним из первых его дел стало посещение Института Социологических Исследований Академии Наук СССР, который последние два десятка лет влачил достаточно жалкое существование и в основном занимался подгонкой советской социологии под коммунистическую теорию. Ну и конечно же критикой социологии западного образца, куда без этого.
Занявший главный пост в стране Горбачев неожиданно для многих высказал полнейшее неудовлетворение данной ситуацией, перетряхнул руководящий состав института, дал по рукам попытавшимся было влезть со своим очень важным мнением партийным идеологам и надавал пачку поручений сугубо практического характера. Никаких отвлеченных исследований и работ по диссертациям призванным «доказать», что коммунистический курс единственно верный. Нет, это тоже можно, но исключительно в свободное от основной работы время и на общественных началах. Что характерно, забесплатно заниматься переливанием из пустого в порожнее почему-то никто не захотел.