Меченый
Шрифт:
– Никому не говори, – сказал человек с ласковым смешком. – Это будет наш секрет.
– Ладно.
– Возвращайся завтра, и я вытяну коробок спичек из твоего уха.
– Мне запрещают играть со спичками.
– Не волнуйся, малыш. Я никому не скажу.
– Заметано, – сказал Рикки и убежал от незнакомца.
Назавтра он вернулся и получил коробок со спичками, а также огромный желтый леденец. Он сунул конфету в рот и только к вечеру добрался до пряной красной начинки. На другой день волшебник подарил ему шоколадку и таинственное стекло, под которым исчезала двадцатипятицентовая монета. Он проделал этот
На этот раз волшебник был не один. Вместе с ним на лавочке сидели его друзья – огромный парень с сильно выпяченным подбородком, маленький чернокожий толстячок и симпатичный юноша в джинсах.
– Эй, малыш, а у тебя есть друзья? – спросил волшебник.
– Нет.
И это было грустной правдой. Рикки не был ни спортсменом, ни музыкантом, ни зачинщиком, поэтому у него не было друзей.
– Но у меня есть сестра.
– Правда? Сколько ей лет?
– Шесть.
Волшебник криво ухмыльнулся:
– Приведи ее завтра, и я ей тоже что-нибудь подарю.
На следующий день Рикки привел Шанталь. Он все тщательно продумал. Идея показалась ему блестящей – ведь Шанталь согласилась отдать ему половину конфеты, которую получит от добряка.
Рикки был уверен, что ничего страшного не произойдет. Он обладал обостренным инстинктом самосохранения – это была его особенность. Например, он чувствовал повышенный интерес к нему седовласого мужчины в библиотеке или агрессивный настрой собаки, трусящей на хозяйском поводке. Он интуитивно ощущал опасность, но не уловил ее со стороны волшебника.
– Привет, малыш, – сказал волшебник, вставая с лавочки и глядя не на Рикки, а на маленькую девочку рядом с ним. – Кто это?
– Моя сестра, – ответил Рикки. – Шанталь.
– Какое красивое имя! – Волшебник погладил ее по голове. – Шанталь. Привет, Шанталь. Меня зовут Тедди, я очень рад с тобой познакомиться. Чем занимаешься, Шанталь?
– Я танцую, – сказала она.
– Не сомневаюсь.
– Меня показывали по телевизору.
– Это здорово.
– Ты человек, который дает конфеты? – спросила Шанталь.
– Он самый, – ухмыльнулся Тедди. – Какие тебе нравятся больше всего, Шанталь? Шоколадки? С орехами? Суфле?
– Нуга, – сказала она.
– Нуга? Я даже не знаю, что такое нуга. – Тедди рассмеялся.
– Я тоже, – сказала Шанталь, – но в рекламе говорят, что она вкусная.
– Значит, в следующий раз будет нуга. Ты ведь придешь в следующий раз, правда?
Девочка пожала плечами.
– Протяни руку, – попросил Тедди.
Шанталь выполнила просьбу. Тедди ладонями прикрыл ее ладошку, долго подержал так, а когда отпустил, в ладошке остался шоколадный батончик и доллар. Глаза Шанталь засветились восторгом.
– Вот так, малыш, – сказал Тедди, бросая Рикки такой же батончик.
Деньги Ричарду не достались.
По дороге домой он напомнил сестре:
– Мне причитается половина.
– Я согласилась поделиться только конфетой, – возразила хитрая Шанталь.
– Это нечестно.
– Ты тоже получил шоколадку. А доллар… – На хорошеньком личике Шанталь появилась самодовольная улыбка. – Сам заработай.
Это было так похоже на Шанталь.
Она была эгоистичным ребенком, обожавшим только красные туфельки.
А теперь на ее очарование купился волшебник. Это было уже слишком. Досада заглушила внутренний радар Рикки. Он не почувствовал опасности в том, что волшебник снова и снова повторял имя сестры, в том, что назвал ей себя, хотя не открывался перед ним, в том, что долго-долго держал ее руку в своих ладонях. И в том, что дал ей доллар. Рикки должен был почувствовать опасность, но не почувствовал ничего. А может быть, почувствовал приближение беды, но не захотел ее предотвратить.
– Почему-то, – сказал Ричард, вытирая глаза рукой, – мне расхотелось ходить к волшебнику. Но Шанталь настаивала, и я отводил ее. А однажды он позвал ее в подвал, чтобы показать что-то. Когда Шанталь вернулась, она сияла, словно получила самый дорогой подарок в мире. Я спросил: «Что он тебе дал?» – но она не ответила. Она никогда, никогда, никогда не хотела делиться подарками.
– Что он ей дал? – спросил я.
– Зажигалку. Тяжелую, золотую. Она спрятала ее в ящике с игрушками, но я нашел. После этого у меня совсем пропало желание ходить к волшебнику.
– Но Шанталь продолжала бывать у него?
– Да. Она показывала конфеты, которые он ей дарил, и смеялась надо мной, потому что я к нему больше не ходил.
– Что случилось с Шанталь?
– Не знаю. Но как только она пропала, я понял, что виноват волшебник, этот Тедди.
– Вы кому-нибудь сказали об этом?
– Не сразу. Как я мог? Ведь это я отвел ее к волшебнику. Я был в ответе. Мама с папой убили бы меня, выбросили на улицу.
– Тебе было девять лет, – сказала Моника. – Ты не понимал, что делал.
– Нет, я все понимал. Когда Шанталь исчезла, родители изменились ко мне. Они больше не кричали: «Успокойся, Ричард. Сиди тихо, потому что Шанталь танцует». Они говорили: «О, наш милый Ричард, оставайся дома, Ричард, береги себя». Меня обнимали, целовали и баловали. Меня больше не выпускали на улицу, что меня вполне устраивало, потому что я боялся Тедди. Нет, я не хотел, чтобы Шанталь вернулась.
– Неужели ты так ее ненавидел? – спросила Моника.
– Нет. Да. Не знаю.
– Кому ты рассказал о волшебнике?
– Детективу. Он пообещал, что ничего не скажет папе с мамой, и я ему все рассказал.
– Детективу Хатэуэю? – спросил я.
– Да, точно. И он сдержал обещание. Никогда не говорил, что во всем виноват я. Он сказал, что найдет волшебника, но так и не смог это сделать.
– Хорошо, Ричард, – сказал я. – Думаю, достаточно.
– Это все? – спросил он.
– Это все. Спасибо.