Мечи легиона
Шрифт:
Алипия вновь сжала его пальцы, желая подбодрить любимого. Ответы принцессы звучали твердо и уверенно.
Закончив молитвы, Себсос вновь заговорил на обычном видессианском языке. Он стал долго и нудно разглагольствовать о семейных и брачных узах. Его проповедь была настолько скучной, что Марк вдруг поймал себя на том, что заранее знает, какую фразу сейчас произнесет Патриарх. Уважение, доверие, нежность, терпение… Все было как полагается, все правильно и по порядку… и ничто не запоминалось.
Виридовикс громко прошептал по-латыни:
— Этот парень даже в постель к девчонке затащит
Марк держался из последних сил. Как же ему хотелось, чтобы перед ними сейчас стоял Бальзамон! В конце концов Себсос заметил, что Император нетерпеливо постукивает носком сапога по мраморному полу. Он быстро заключил:
— Если вы будете спокойно и уверенно следовать моим добрым советам, очаг ваш будет счастливым. — Затем уже другим тоном спросил Алипию и Скавра: — Готовы ли вы идти рука об руку, покуда смерть не разлучит вас?
— Да! — твердо сказал Марк.
Голос Алипии прозвучал мягко:
— О да…
Пока они произносили связывающие их слова, Туризин сделал шаг вперед, возложив венок из миртовых листьев на голову трибуна, в то время как Алания сделала то же для Алипии.
— Смотрите же! Эта пара увенчана свадебными венцами! — крикнул Себсос. — Обряд свершен и закончен!
Собор взорвался бурей аплодисментов. Скавр надел кольцо на безымянный палец левой руки Алипии. Это также был видессианский обычай; римляне надевали кольцо на средний палец той же руки, полагая, что нерв, соединенный с этим пальцем, идет прямо к сердцу. Однако само кольцо выбирал Скавр — это было золотое кольцо с большим изумрудом, окруженное, как цветок, веночком круглых жемчужин. Алипия еще не видела раньше этого кольца — это был сюрприз. Невеста обхватила Марка руками за шею.
— Целуй ее, дурень! — радостно гикнул Виридовикс.
Это не входило в тщательно отрепетированную церемонию. Трибун бросил взгляд на Туризина, желая узнать, допустима ли подобная шероховатость. Император ободряюще улыбнулся. Марк понял эту улыбку как разрешение и нежно поцеловал жену.
Радостные клики стали еще громче. Со всех сторон неслись грубовато-непристойные возгласы и советы, подобные тем, что раздавались на свадьбах в Медиолане. Человеческая натура везде одна и та же, подумал он, и это к лучшему.
Он почувствовал, как Алипия слегка напряглась; некоторые выкрики, должно быть, случайно растревожили печальные воспоминания, которые она предпочла бы похоронить. Качнув головой, она вымученно улыбнулась.
— Нет, все правильно, — сказала она, когда он попытался ее утешить. — Все в порядке.
Толпа снова стала редеть. Свадебная процессия вышла из Собора и направилась к месту свадебного пира, который должен был начаться в Палате Девятнадцати лож.
Теперь дворцовые слуги таскались с новыми мешками, куда большими по размерам, чем те, из которых швыряли в толпу монеты. Горожане не очень интересовались ими — мешки были наполнены орехами и фигами, символами плодородия.
Круг завершен, подумал Марк, входя в отполированные до блеска бронзовые двери Палаты Девятнадцати лож. Здесь он впервые встретил Алипию. Ему повезло, что Авшар не убил его в ту ночь.
Как требовал обычай, они с Алипией должны были пить из одного бокала; служанка, стоящая рядом, подливала
Гавтруз, толстый лысый посол Татагуша, налил себе полный бокал вина из кувшина.
— Ха! Поздравления даю я на это тебе! — крикнул он на ломаном видессианском. Гавтруз считал полезным играть при дворе Туризина роль пьяного варвара, однако в действительности был отнюдь не глуп и мог говорить на языке Империи без малейшего акцента, если хотел.
Держа в одной руке жареную креветку, Туризин Гавр оглушительно хлопнул другой по столу, желая привлечь внимание присутствующих. Он указал на стол, стоявший в углу. Стол был завален грудой свадебных подарков.
— Теперь моя очередь добавить подарок к тем, что лежат там! — сказал Император.
Раздались вежливые хлопки в ладоши и несколько буйных выкриков гостей, которые были уже изрядно навеселе. Гавр дождался тишины.
— Я уже пожаловал Скавру должность Ипосеваста! Но звание не кормит и не поит, хотя порой мне кажется, что в этом городе мы даже дышим нашими должностями. — Шутка Императора неизбежно вызывала веселый смех. Туризин продолжал: — Чтобы муж нашей племянницы мог нормально жить и растить детей, мы жалуем ему поместья и земли в западных провинциях, конфискованные у предателя и мятежника Баана Ономагула, и разрешаем ему расселить на этих землях солдат, находящихся под его командой. Мы верим, что Скавр и его легионеры будут надежно защищать Видесс в будущем, как делали это в прошлом.
В самом ближайшем будущем, подумал Марк. Земли Ономагула находились рядом с Гарсаврой. Иезды подступали почти к самому городу. Это был богатый дар, но и очень опасный — Туризин оставался верен себе.
И все же Император пожаловал Марку то, о чем мечтал каждый римский военачальник: землю для его солдат. Преисполненный гордости, Марк низко поклонился и прошептал Алипии:
— Ведь это ты помогла ему выбрать подарок, не так ли?
Принцесса тщательно изучала прошлое Видесса и видела, что все беды Империи начинались, когда крестьяне местной самообороны превращались в крепостных.
Алипия отрицательно покачала головой.
— Мой дядя всегда принимает решения сам. Он не спрашивает советов.
– Глаза Алипии сверкнули. — Он принял хорошее решение.
Судя по всему, того же мнения держалось большинство видессиан, которые окружили Скавра, поздравляя его. Возможно, кое-кто желал заранее подольститься к человеку, столь быстро поднявшемуся в фаворе у Императора. Если среди гостей и были такие, кто считал чужеземца ниже себя, то они предусмотрительно держали свое мнение при себе.
Но Провк Марзофл оказался достаточно дерзок, чтобы выкрикнуть:
— Этот проклятый чужеземец не заслуживает милостей, которыми ты его осыпал!
Голос Турнзика стал ледяным:
— Когда твоя заслуги сравняются с его заслугами, Провк, ты можешь поспорить со мной. Но до той поры изволь прикусить язык.
Разъяренный, вспыльчивый аристократ выбежал прочь. Но этот инцидент был единственным темным пятном в торжестве сегодняшнего дня.
Марку, правда, пришлось пережить еще один напряженный момент, когда Туризин подвел его к столу с подарками и осведомился: