Мечников. Открытие века
Шрифт:
В Санкт-Петербурге жизнь кипела. Народ носился туда-сюда, толпы людей, десятки карет. Оживлённо, особенно в сравнении с Хопёрском. Не так, как в Питере двадцать первого века, но всё же впечатляет. Когда я уезжал отсюда, даже не обратил внимание на то, как выглядит старый Санкт-Петербург.
— Ярослав не солгал? — с сомнением в голосе спросил Кирилл, когда мы уселись в карету. — У тебя действительно пробудился обратный виток?
— Не солгал, — коротко ответил я. — Только ты хотя бы не проси меня его
— А что, Ярослав тебя просил о таком? — вскинул брови он.
Я молча кивнул.
— Вот уж не думал, что ему хватит духу, — усмехнулся Кирилл. — Нет, я тебе верю. Можешь ничего не доказывать. Однако не понимаю, откуда он у тебя взялся. Ты ведь даже прямым витком толком никогда владеть не умел.
— Знаешь, изгнание меняет людей, — ответил я. — Оно определённо пошло мне на пользу. В каком-то смысле я даже рад, что оказался один.
Кирилл нахмурился. Похоже, он был со мной не согласен. Воспринял мои слова, как оскорбление.
— Ну да, — кивнул он. — Тебе всегда было плевать на семью. Я бы и не приехал на этот вокзал, если бы не вся та шумиха, которая поднялась над твоим именем.
— Вот теперь я точно вижу, как на самом деле ты рад меня видеть, — рассмеялся я. — Лучше не играй со мной в вежливость, Кирилл. Говори то, что думаешь. Я ценю откровенность.
У меня не было желания с ним спорить, но и выслушивать враньё из разряда «я рад тебя видеть, брат» мне не хотелось. Пусть лучше говорит прямо. Всё равно его обида нацелена на бывшего Алексея Мечникова, а не на меня.
— Откровенно поговорить хочешь? — просипел он. — Тогда скажи мне, Алексей, как так вышло, что после твоего изгнания отец стал суетиться и говорить о тебе даже больше, чем прежде?
— Понятия не имею. Я с ним общаюсь редко, — признался я. — И со всеми проблемами справляюсь сам. Без его помощи.
— И это единственное, за что тебя можно похвалить, — сказал он. — На мой взгляд, отец допустил большую ошибку. Ему нужно было отнять у тебя магию, как это обычно делается при изгнании. Но он, похоже, не думал, что она у тебя вообще есть.
— Если ты встретил меня только для того, чтобы отчитать — не утруждайся, — сказал я. — Меня твои слова не задевают.
И этот факт только сильнее разозлил Кирилла.
— Послушай, Алексей, — вздохнул брат. — Вы с Ярославом можете крутить свои дела, сколько вам влезет. Только не заставляй отца беспокоиться. Клянусь, если у него из-за тебя сдадут нервы, я сам лично тебя придушу. Из родителей у нас никого больше нет. Не знаю, как ты, но я отцом дорожу.
Точно, а я ведь ничего не слышал о матери Мечниковых. Но, что с ней стало, мне неизвестно. А спрашивать об этом слишком глупо.
— Угрозами пустыми не кидайся, — предупредил его я. — Отец мне тоже дорог. Именно поэтому я к нему за помощью не обращаюсь.
— Это —
— Успокойся уже, — вздохнул я. — Если ты не понял, я приехал сюда не драться, а решить ещё одну проблему самостоятельно.
— А вот и первая проблема… — резко вскочил со своего сиденья Кирилл.
Поначалу я подумал, что мой брат совсем спятил и хочет меня атаковать. Однако Кирилл выглянул в окно, и как раз в этот момент наша карета остановилась.
— Что случилось? — спросил я и на всякий случай подготовил обратный виток.
— Юсуповы, — произнёс он и тут же вздрогнул, почувствовав магию моей левой руки. — Спрячь это. Я сам буду с ними говорить.
— Нет уж, проблемы мои, значит, и общаться с ними буду я сам, — сказал я.
Кирилл прищурился, но всё же одобрительно кивнул. Мы вместе вышли из кареты. Дорогу перегородили три повозки, из которых уже выбрались десять вооружённых солдат. Не исключено, что и маги среди них есть.
— Это люди Юсуповых, — прошептал мне Кирилл. — Однако самого графа я не вижу. Только его солдат. Видимо, они откуда-то узнали, что ты сегодня приезжаешь.
— Думаешь, отец сказал? — спросил я.
— Вряд ли. Он бы не стал тебя так подставлять. Никто из Мечниковых бы так не поступил, — ответил Кирилл. — Думаю, дело в их информаторах.
— Да много ума для того, чтобы узнать о моём прибытии, не нужно, — заключил я. — Скорее всего, они заранее договорились с сотрудниками железной дороги, чтобы те сообщили, как только я приобрету билет.
— Ты прав.
Из отряда бойцов вперёд вышел лишь один. Крепкий мужчина средних лет. Он провёл рукой по редким зачёсанным назад волосам, отдающим редкой сединой, и приготовился приступать к переговорам.
— Мечников! — крикнул мне командир личной охраны графа. — Просим вас пройти с нами. Дмитрий Павлович Юсупов желает с вами повидаться.
— Воздержусь, — коротко ответил я. — Я направлюсь домой и сам посещу графа, как только закончу с остальными делами.
— А нам казалось, что у вас больше нет дома, — пожал плечами солдат. — Странно, может, Дмитрий Павлович нам обманул, господа? Экий негодяй!
Бойцы громко рассмеялись.
— Довольно! — рыкнул Кирилл Мечников. — Не лезьте в наши дела. У Алексея есть дом. Да, он изгнан. Но отношения внутри нашей семьи вас не касаются. Ни вас, ни вашего графа.
— К вам, Кирилл Александрович, у нас нет никаких претензий, — сказал командир. — Более того, вы — единственный член семьи Мечниковых, которого глубоко уважают все — и Юсуповы, и мы — их солдаты.
— Единственный, кого уважаете? — стиснул зубы Кирилл. — Это вы так попытались оскорбить моего отца?