Мечта футболистки
Шрифт:
Очнулась она, когда поняла, что Мария Александровна тащит ее с поля почти за шиворот:
– Сам виноват! Вы же видели, как они играют? Они мяча не чувствуют! Они, когда его ведут, на него смотрят, а не на поле. Ничего не видят вокруг! Поэтому и отдал тебе. Сам виноват!
До Лисы с трудом доходили ее слова.
– Все хорошо! Все правильно! Отдыхаем!Девчонки изумленно смотрели друг на друга. Первый тайм прошел. Счет – один-один. Ничья.
Во втором тайме борьба пошла не на жизнь, что называется, а на смерть. Ни «мармеладки», ни «победители» не подпускали противника
Он на последних минутах второго тайма допустил нарушение, двинув со всей дури Лисе кулаком по спине. А ведь она так ловко забрала у него мяч, она уже видела, как делает пас Ларисе, как та забивает его в ворота…
А теперь лежала лицом в земле и не могла вдохнуть от боли.
– Жива?! – облепили ее девчонки со всех сторон, переворачивая на спину и щупая за руки, за ноги.
Теперь Лиса видела небо над головой.
И почему-то представила себя Болконским, глядящим в небо Аустерлица. «Все равно не буду дочитывать четвертый том. Это выше моих сил», – болталась в голове мысль, которая сейчас была совершенно не к месту.
– Дыши, дыши, – это уговаривала ее Мария Александровна.
«Неужели все?» – подумала Лиса, наконец вдохнув.
– Доигралась! – злобно крикнул кто-то из-за спин девчонок, но Лиса не поняла кто.
С чужой помощью она поднялась, кто-то усадил ее на стульчик.– Играйте, играйте, со мной все хорошо. Победите их! – шептала она.
Судья что-то злобно сказала Попову – удалила его с поля. И назначила пенальти.
Лиса смотрела со стороны на свою команду, оставшуюся без капитана… Она сделала все, что могла. Теперь они должны были выиграть. Без нее.
Кто-то осторожно гладил ее по плечу, но Лиса видела только Ларису Глущенко, которой Мария Александровна доверила сделать удар, и вратаря «Победителей» Семашко, вставшего в боевую стойку.
Теперь все зависело только от Ларисы. Которую, кстати, Лиса давно уже не считала маленькой, белобрысой и некрасивой. Все зависело от боевой, сильной, ловкой и меткой Ларисы! От самого лучшего бомбардира в мире!
Секунда, еще секунда…
Время тянулось мучительно долго.
Удар!
«Го-о-ол!»И у Лисы наконец получилось вдохнуть полной грудью.
«Ура-а-а!!!» – и «мармеладки» облепили Ларису.
– Два-один в пользу команды «Мармелад!»
И, значит, все было не зря. Все было нужно зачем-то. Они смогли, и у них все получилось. Говорят, понимаешь, что была счастлива, только потом, когда счастье пройдет. Но тут Лиса всем своим существом ощутила: она счастлива.
– Вы выиграли. Поздравляю, – сказал Славка, который последние минуты сидел рядом и робко гладил ее по плечу. – Я всегда верил, что ты будешь великой футболисткой. И это… Как Тиана Немчич, первая
– Когда я выйду на пенсию, я буду тренировать девчонок. Только девчонок, – улыбнулась Лиса.
И подумала: зачем ждать, пока Славка вырастет?
У каждой девчонки есть свое представление, каким должен быть ее принц. А она, Лиса, точно знала, кого она хочет видеть рядом с собой. Парня, который любит футбол, как она. Который готов поддержать ее. Который верит в нее. И который не просто говорит про любовь, а подтверждает каждое свое слово поступком.
– Спасибо тебе, Славка! – Лиса неловко обняла его, а потом…
Очень даже уверенно поцеловала. В конце концов, ведь она была старше и уже умела целоваться.А потом на них, как цунами, налетели «мармеладки».
Примечание
1
Факультет физического воспитания.
2
1 Если у вас есть слезы, готовьтесь пролить их сейчас ( англ.).
3
В. Шекспир. «Гамлет, принц Датский», пер. М. Лозинского.
4
В. Шекспир.«Гамлет, принц Датский», пер. М. Лозинского.
5
Быть или не быть, – таков вопрос;
Что благородней духом – покоряться
Пращам и стрелам яростной судьбы
Иль, ополчась на море смут, сразить их
Противоборством? Умереть, уснуть, —
И только; и сказать, что сном кончаешь
Тоску и тысячу природных мук,
Наследье плоти, – как такой развязки
Не жаждать? Умереть, уснуть. – Уснуть!
И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;
Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум,
Вот что сбивает нас; вот где причина
Того, что бедствия так долговечны;
Кто снес бы плети и глумленье века,
Гнет сильного, насмешку гордеца,
Боль презренной любви, судей неправду,
Заносчивость властей и оскорбленья,
Чинимые безропотной заслуге,
Когда б он сам мог дать себе расчет
Простым кинжалом? Кто бы плелся с ношей,
Чтоб охать и потеть под нудной жизнью,
Когда бы страх чего-то после смерти, —
Безвестный край, откуда нет возврата