Мечта о смерти
Шрифт:
– Я рассматриваю свой профиль один раз в день, – возразил я, – чтобы увидеть, нет ли у меня морщин. И если я хоть на секунду перестану смотреть на вас, вызовите врача, чтобы он сделал мне укол гормона.
– Кажется, вы мне очень понравитесь, когда я узнаю вас получше, Дэнни, – задумчиво произнесла она. – После второго стакана, например…
Я прошел за ней в гостиную, мебель которой… Впрочем, она могла входить в квартирную плату.
– Сначала угощу вас стаканчиком, – сказала она. – Я обычно пью сухой бурбон со льдом. А вы?
– Подойдет, – ответил я, осматриваясь. – На этом диване можно сидеть?
– На
Я опустился на диван под возмущенный треск пружин. Джин принесла напитки и устроилась рядом, прижав ко мне закрытое шелком бедро.
– Яна нет? – спросил я.
– Вы шутите? – Она еще крепче прижала бедро. – Разве я нуждаюсь в помощи братца, принимая у себя частного детектива во плоти?
– Я боялся, что мне придется терроризировать его, как это делает Вильямс, и счастлив, что мы придерживаемся одного мнения, Джин. Это облегчает предстоящую работу.
– Не обольщайтесь, мой милый, – с легкой иронией сказала она, – и оставьте в покое этого подонка, Джерома Вильямса.
– Что он имеет против Яна?
– В том-то и дело, что ничего, – с горечью ответила она. – Такая уж у него манера – унижать подчиненных. Ладно, оставим это. Значит, вы пытаетесь разыскать Ирен?
– Безуспешно. Все молчат про нее, как сговорились. Можно подумать, что она была носительница бацилл какой-то опасной болезни.
– В каком-то смысле так оно и было, – неожиданно заявила Джин. – Я была ее близкой подругой, но никогда не понимала ее. Она была очень странная, даже немного извращенная, но не в обычном смысле этого слова.
– Может быть, она была слишком впечатлительной, и та роль, которую ей приходилось исполнять на сцене…
– «Сон без пробуждения», – прошептала Джин. – Мне всегда казалось, что такое название просто создано для Ирен. Я понимаю, что это звучит глупо, но в самом деле мне было очень трудно понять ее. Личные проблемы у нее становились все более сложными, а она каждый вечер должна была изображать на сцене сумасшествие. Ирен была замечательная актриса, но эта роль изматывала ее. По-моему, все так смешалось в ее мозгу, что в один прекрасный день она не смогла уже отличить свою роль от действительности. Она достигла такого совершенства в игре, что мечта о смерти стала ее собственной мечтой.
– Хорошо, допустим, она стала психопаткой, – нетерпеливо сказал я. – Что же произошло потом?
– Не знаю, Дэнни. – Джин беспомощно пожала плечами. – Поверьте, я очень хотела бы это знать. Она нуждалась в отдыхе и отправилась в такое место, где ее никто не знал. Она даже мне не сказала, куда собиралась поехать. Просто уехала, и я ее больше не видела.
– Припомните, пожалуйста, какие-нибудь подробности из ее личной жизни.
– Я знаю, что она общалась с Роджером Лоувелом и Джеромом Вильямсом. У обоих такой сволочной характер, что они способны довести до исступления кого угодно. Были еще двое. Ирен никогда не называла их имен и говорила о них всегда с таинственным видом. Правда, один раз она сказала мне, что если бы я узнала, кто они такие, то упала бы в обморок. Тогда я не обращала внимания на ее слова – знаете, многие девушки любят придумывать всякие небылицы. Но вот когда она исчезла, я подумала, что
– Почему?
– Все как-то странно восприняли ее уход. Вильямс не хотел даже говорить о ней и вел себя так, будто ее никогда не существовало. А мне на мои расспросы посоветовал поскорее забыть о ней, если я не хочу иметь больших неприятностей. Барни Миккерс сказал мне примерно то же самое. Оба вели себя так, будто чего-то боялись. Не знаю, чего.
– А Лоувел?
– У Роджера была старая симпатия к Ирен, – с легкой улыбкой сказала Джин. – Он был на самом деле очаровательным, пока не стал слепым. Мне кажется, что его ни в чем нельзя винить, особенно после того, что с ним произошло. Роджер устроил дьявольский шум после исчезновения Ирен. Я разговаривала с ним месяц спустя. Он был уверен, что Миккерс и Вильямс знают что-то, если судить по той манере, с какой они отмалчиваются. Он пригрозил, что если они будут и дальше молчать, то он обратится в полицию, наймет частных детективов и поднимет такой шум в газетах, что все займутся ее розысками. В то время Роджер был парнем, способным выполнить свои угрозы.
– Почему же он отказался от этого?
Джин с явным недоумением уставилась на меня.
– Разве вы ничего не знаете?
– Ах, правда, – сказал я. – Он болен.
– Но вы знаете, как это случилось? Все газеты писали об этом.
– Вероятно, я был в отъезде. Я работал в агентстве Крюгера и много разъезжал.
– Это произошло спустя три дня после нашего с ним разговора, – сказала Джин с легкой дрожью. – Он вернулся к себе около трех часов ночи, вышел из машины и направился к входной двери. Было темно, и в этот момент кто-то брызнул кислотой ему в лицо.
Мои волосы встали дыбом.
– Сегодня днем я не заметил на его лице никаких шрамов.
– Он провел шесть месяцев в больнице, – почти беззвучным голосом произнесла она. – С помощью пересадки кожи удалось восстановить его лицо, но он остался слепым.
– Полиция нашла того, кто это сделал?
– Нет. – Она покачала головой. – Они ничего не смогли вытянуть из Роджера. Он утверждал, что нападающий принял его за другого, и ни словом не упомянул Ирен, лишив полицию отправной точки, от которой она смогла бы начать поиски преступника, не так ли?
– Вы полагаете, что вся эта история связана с исчезновением Ирен?
– Я уверена в этом, Дэнни, – твердо ответила она.
– И у вас есть какие-нибудь доказательства?
– Два дня спустя после этого случая, вернувшись из театра, я застала в квартире какого-то человека, который ждал меня. Я так и не поняла, как он проник сюда. Жуткий тип! – Она вздохнула. – Я в своей жизни никогда так не пугалась. У него был вид мумии.
– Высокий и сутулый? – спросил я. – Белые волосы, а лицо кислое-кислое?
– Откуда вы знаете? – Она круглыми глазами посмотрела на меня. – Это именно он.
– Чего же он хотел?
– О, сущие пустяки: забыть об Ирен Манделл, в противном случае со мной случится то же, что и с Лоувелом. Я была парализована от страха и стояла не шевелясь, слушая его ужасный голос! А его улыбка была еще ужаснее. – Дрожь сотрясла Джин. – Так могла улыбаться только смерть!
– Вам необходимо немного выпить, моя радость, – сказал я.
Подойдя к столу, где стояла бутылка с бурбоном, я налил новую порцию и вернулся к дивану.