Мечта Оливии
Шрифт:
Зазвенел телефон. «Черт», — подумала она, снимая трубку.
— О-ли-и-ви-и-яя, — протянул шепотом мужской голос, а затем последовало предложение, от которого ее бросило в краску, и она швырнула трубку.
Потом Оливия встала, отодвинула кресло и вышла из кабинета. Она накинула на себя куртку с капюшоном и спустилась вниз.
— Я выйду, — бросила она, проходя мимо Дольчи.
Оливия открыла дверь и вышла наружу. Она прошла полквартала, когда на улице появился мини-автобус с эмблемой телевидения. У
Ей следовало пойти куда-нибудь и хорошенько все обдумать, но куда? Центральный парк был недалеко, но уже наступали сумерки, а в это время в парке небезопасно. Куда она могла пойти в этом городе, чтобы остаться неузнанной? Она медленно сошла с края тротуара. Думай, — твердила она себе.
Раздался резкий гудок. Оливия вскрикнула и отпрянула назад, на тротуар, едва не попав под колеса обтекаемого черного автомобиля, с визгом затормозившего рядом с ней.
— Эй! — Оливию затрясло: это было хорошим поводом выпустить пар, и вот она уперла руки в бока и закричала:
— Вы с ума сошли? Вы едва…
И замолкла. Гневные слова застряли в ее горле. Она узнала эту машину. Она повернулась, чтобы скрыться, но было поздно. Эдвард уже распахнул дверцу и выбрался на тротуар. Его руки охватили ее плечи и развернули ее лицом к нему.
— Это я сошел с ума? Это вы брели, словно лунатик, по мостовой…
— А вы что думаете, это гоночный трек? И свет, если вы…
— Правильно. Красный, и означает «стоп!», — или вам это очень трудно запомнить?
— Послушайте, мистер Арчер…
— Нет, это вы послушайте, мисс Харрис. — Он по-прежнему сжимал ее плечо. — Самое последнее, чего мне не хватало, это…
— Не кричите на меня! — гневно сказала Оливия.
— Я не кричу! — заорал он. Тут послышался автомобильный гудок — его машина мешала уличному движению. Эдвард обернулся, зло взглянул на сигналившего водителя, потом схватил Оливию за руку.
— Едемте.
— Я никуда не поеду с вами, — заявила она, вырываясь.
— Нет, поедете, — сказал он мрачно, открывая дверцу машины. — Вы представляете опасность и для себя, и для окружающих. Садитесь в машину, если не хотите, чтобы вам помогли. Я просто сгребу вас и засуну в салон.
Оливия освободилась от его руки и сама села в машину. Эдвард захлопнул дверь, занял водительское сиденье и резко надавил педаль газа. Автомобиль сорвался с места, словно пуля.
Некоторое время они ехали молча. Потом он заговорил:
— Какого черта вы здесь делали?
— Это не ваше дело.
— С некоторых пор вы сделали это моим делом. Куда, черт возьми, вы так по-дурацки неслись?
— В… в парк, — сказала она, глядя перед собой.
— В парк? В Центральный парк? — Эдвард колко засмеялся. — Вы что, шутите или любите опасные приключения?
Они
— Чего мне не хватало, — сказал он угрюмо, — так это задавить вас. Господи, я уже вижу заголовки: «Пасынок задавил любовницу своего отчима…»
Оливия резко повернулась к нему и гневно потребовала:
— Хватит!
— Ладно. — Он запустил руку в свои волосы и вздохнул. — Послушайте, нынче выдался трудный день…
— Вы об этом рассказываете мне! Мой телефон звонил непрестанно. Целый батальон охотников за новостями разбил лагерь вокруг моего дома…
— Вы думаете, что вы единственная, кому приходится противостоять батальону психов? Да?
В самом деле, она думала именно так. Сейчас впервые до нее дошло, что Эдвард как пасынок Чарлза Райта тоже может оказаться под таким же прессингом. Кроме того, — внезапно подумала она, — существует же еще и мать Эдварда.
Оливия положила руку себе на лоб. Риа, — подумала она, — Риа, где ты?
— Они… они как акулы, когда чуют в воде запах крови, я никогда не представляла…
— Оливия, нам надо поговорить.
— Я знаю, чего вы хотите, Эдвард.
— В самом деле? — Его голос прозвучал напряженно. — Мне почему-то так не кажется.
— Вы хотите знать, связалась ли я с Риа. — Она глубоко вздохнула. — Так вот, я этого не сделала.
Его смех на сей раз прозвучал более искренно.
— Я не слишком удивлен. У меня было чувство, что вы не та женщина, которую можно легко заставить что-то сделать.
Это было совсем не то, что он говорил вчера вечером.
— Вы ужинали?
Она открыла глаза и уставилась на него.
— Нет, — сказала она, — еще нет.
— Я тоже. — Он повернул направо. — Что бы вы хотели? Стейк? Морские блюда?
Оливия подняла брови.
— Что означает это предложение?
— Это означает, что мы оба голодны, и прекрасно можем вместе поужинать. — Он взглянул на нее. — Если у вас, — добавил он холодно, — нет более интересных планов на вечер.
— Разумеется, я намеревалась поужинать с парочкой миллионеров. — Она отвернулась и взглянула в окошко. — Я лучше умру от голода, чем буду есть вместе с вами.
У него заходили желваки на скулах.
— Хорошо. Я буду есть, а вы смотреть.
Оливия вздохнула. Она была подавлена, несчастна, а сейчас поняла, что еще и голодна.
— О’кей, — сказала она. — Но угостить меня ужином еще не означает…
— …Ничего, — сказал он. — Я знаю.
Она устало закрыла глаза, вспоминая свой жизненный путь за последние десять лет. Риа была далеко, в закрытом пансионате, и Оливия пребывала в полном одиночестве. Ее бабушка больше занималась хозяйством Боскомов, чем воспитанием Оливии, и стало до боли очевидно, что девочки, с которыми она выросла, были подругами Риа, а не ее.