Мечта Оливии
Шрифт:
— Я… я просто удивлена, Риа, — медленно вымолвила Оливия. — Ты никогда не говорила…
— Ладно, не будем больше об этом, — сказала Риа, защищаясь. — Во всяком случае, Эдварда беспокоит вовсе не наша ситуация. — На ее красивом лице появилась угрюмая складка. — Я уже сказала тебе — все, чего он хочет, это добраться до денег Чарлза. Можно подумать, что ему их не хватает! А к женщинам он относится как настоящий троглодит.
Оливия сжала губы.
— Да, с этим я согласна. — Она потерла пальцами покрасневшее запястье.
— Понимаешь,
Да, она знала таких людей. Она знала их слишком хорошо. Оливия выросла в окружении подобных ребят, которые вышли из старинных семей с фамильными состояниями, и смотрели на таких девочек, как она, как на игрушки. Эти ребята вырастали в мужчин с такими же взглядами.
— Ливви, ты ведь не будешь такой дурочкой, чтобы из-за этого отказаться от предложенного тебе Чарлзом займа и изменить свою жизнь? — Риа взяла ее за руку. — Ну же, Оливия!
Оливия взглянула на подругу. Риа улыбнулась открыто и тепло, Чарлз смотрел на нее с обожанием в глазах. И неожиданно она подумала, что если бы Эдвард Арчер так посмотрел на нее, она распростерлась бы у его ног.
— Конечно же, не буду, — ответила она уже без колебаний.
2
К черту этого проклятого Эдварда Арчера!
Но чувства тяжести, давящего грудь, было достаточно, чтобы отравить часть радости от подарка Риа. Однако по прошествии нескольких дней Оливия оказалась слишком занятой, чтобы придавать уж очень большое значение столкновению с этим грубияном и невежей.
Она встречалась с юристами и бухгалтерами, агентами по недвижимости, художниками и штукатурами. А проведенные с мосье Пьером полчаса, когда он вначале уверял, что она бездарная и неблагодарная выскочка, а потом встал перед ней на колени и умолял согласиться на большое повышение жалованья и остаться у него, надолго врезались ей в память.
Именно осознание того, чего она стоит, и убедило Оливию в том, что, покидая «Интерьеры от Пьера» и открывая собственное дело, она делает верный шаг.
Все произошло очень быстро. Оливия влюбилась в четырехэтажный на одной из улиц в Манхэттене, окруженный зеленью. Она собралась с силами, истратила часть полученного от Чарлза займа — и верхний этаж превратился в уютную квартиру, что положило конец ее многолетней жизни в тесной комнатенке, а нижние три этажа трансформировались в студию и выставочные залы, о которых она могла только мечтать.
Она так и назвала свой магазин: «Мечта Оливии».
Она сама оформила каждый квадратный дюйм помещения, так что уют и шарм отличали не только демонстрационные залы, как у Пьера. Он был мастер пускать пыль в глаза заказчикам, но нисколько не заботился о своих дизайнерах.
— Жизнь в соляных копях, — говаривала об их темной, угрюмой студии работавшая с Оливией Дольчи Чамберс. Они обе старались сделать их обиталище более уютным, но горшки с
— Если я когда-нибудь стану владелицей собственной студии, — сказала как-то Дольчи, — в ней будет миллион квадратных футов, окна во всю стену и потолок высотой в сто футов.
Оливия лукаво улыбнулась:
— А если я заимею свою, — сказала она, — в ней будет миллиард квадратных футов и потолок в тысячу футов. Стен не будет вообще. Только стекло, еще стекло, и еще больше стекла. Ну, как звучит?
— Божественно, — вздыхала Дольчи.
И вот теперь, благодаря Риа и Чарлзу, мечта стала явью.
Впрочем, возможно, не во всем, — улыбаясь, думала Оливия, отрывая взгляд от своего чертежного стола. Комната на втором этаже, в которой они теперь работали с Дольчи, была гораздо скромнее того, о чем они когда-то мечтали, но она была большая и светлая и окрашена в радующие глаза цвета.
— Ты счастлива, Ливви? — спросила ее Риа, когда подруги встретились, чтобы немного посидеть в баре после рабочего дня в «Мечте Оливии».
Оливия улыбнулась.
— И ты еще спрашиваешь? — ответила она вопросом на вопрос, и личико Риа тоже расплылось в радостной улыбке.
Да, Оливия была счастлива. Она собрала свои наброски, отодвинула стул и подошла к окну, подытоживая события, происшедшие в ее жизни после памятного дня рождения.
С того дня, когда Чарлз стал ее финансовой опорой, он держался как и подобает джентльмену. Он не дал ей ни малейшего повода пожалеть, что она решилась принять от него заем. Однако она не могла избавиться от ощущения, что тот Чарлз, с которым ее связывал бизнес, и тот, который ухаживал за Риа, были в определенном смысле разные люди. И почему Риа так старалась держать свою связь с ним в секрете?
Риа сказала, что так посоветовали Чарлзу его юристы — до завершения дела о разводе.
— А еще, — добавила она со вздохом, — из-за моих родителей. Ты же их знаешь, Ливви.
Оливия знала, слишком хорошо знала. Баскомы всегда обходились с ней очень любезно, но никогда не позволяли забыть, что она была подопечной их домоправительницы, и держали ее в доме как бы из милости.
— Ты имеешь в виду, — сказала она чуть погодя, — что они несколько консервативны.
Риа вздохнула.
— Замшелые и окостенелые, иных слов не подберешь. Если я расскажу им о Чарлзе, они с ума сойдут. Они скажут, что он слишком стар для меня, они ужаснутся тому, что он женат…
— Может быть, тебе обо всем этом тоже стоит подумать, — осторожно сказала Оливия.
— Тебе нужно лучше узнать его, Оливия. В нем больше энергии, чем в людях вдвое моложе его. Что же касается его брака, то он был в нем несчастлив многие годы.
— Значит, все это — эти отсрочки…
— …Необходимы, — твердо сказала Риа, — пока его бракоразводный процесс не завершится, и тогда мы поедем в Вегас и там поженимся, а затем поставим родителей перед свершившимся фактом.