Мечта пирата
Шрифт:
Тимур замычал, как на бойне. Он стал дико рваться, потом сообразил, что ему ничто не поможет, расслабился и заплакал.
– Повторяю вопрос, – объявила я, – вы убили этого парня из-за наркотиков?
Молящие глаза Тимура обратились ко мне. Он яростно мычал что-то, указывая на расползавшуюся в языках пламени веревку.
– Хочешь поговорить об этом? – догадалась я. Получив от него утвердительный кивок, я предупредила: – Только не ори как резаный, не буди людей. Иначе я тебя брошу здесь и уйду. А сам видишь, что веревка долго не выдержит. Понял?
Он вновь утвердительно закивал. Я одним движением сорвала скотч. Тимур шумно вздохнул и застонал.
– Я слушаю вас, – мой голос был
– Мы его не трогали. Я его не собирался убивать. Он пообещал продать кокс в яхт-клубе. Я специально для него заказал пробную партию. Кокаин здесь особо не берут, – говоря, Тимур давился от напряжения. – Он взял у меня товар и пропал. Потом я узнал, что его сбила машина. Мне от этого плохо стало. При нем мог быть товар. Я стал пробивать в милиции. Товара при нем не было. Потом сходил к парню домой – тоже нет. А совсем недавно позвонила его девчонка и сказала, что принесет товар за вознаграждение. И все. Я клянусь, что не трогал его. Зачем мне его убивать? Он хорошо на меня работал, толкал травку. Какого хрена мне его убивать?
– Веревка вот-вот оборвется, – покачала я головой, – скажи лучше правду, пока не поздно.
– Я клянусь, мы его не трогали, – заверещал Тимур в ужасе.
– Правду! – давила я.
– Господи! Ты, сучка, я говорю правду, потуши веревку! – захлебывался Тимур. Его вопли разлетались вокруг на сотни метров, и я подозревала, что скоро в милицию посыплются звонки от обеспокоенных граждан.
– Я хочу слышать правду. – В моем голосе была непреклонность.
Веревка, державшая его, истончилась до тонкой нити. Пламя доедало последнее. Тимур увидел это и жутко всхлипнул:
– Тварь, ты будешь гореть в аду! Чтоб ты сдохла, сука! Я сказал правду! Правду!
Его слова оборвались диким воплем. Веревка не выдержала, и жертва соскользнула вниз, в пустоту. Перегнувшись через защитное ограждение, я увидела бездыханного Тимура, лежавшего в корыте из-под раствора, которое закрепили в подвешенном состоянии на крюке подъемного крана и притянули к зданию лебедкой, чтобы не раскачивалось из стороны в сторону. Я до последнего мгновения не верила, что он попадет туда, хотя сама долго все рассчитывала. При взгляде сверху корыта почти не было видно. Застонав, Тимур пошевелился. Ну, значит, с ним все в порядке. Дерьмо не тонет. Пусть живет. Я узнала все, что хотела. По глазам было видно, что Тимур не врал. Значит, он ни при чем. Я перешла на другую сторону здания, залезла на подъемник и спустилась вниз. «Хонда» Тимура все еще стояла в проезде, а значит, транспортом я обеспечена.
Спустя полчаса я, усталая, но удовлетворенная, входила в комнату общежития. Тимофей сладко спал на диване в обнимку с пакетом, заполненным белым порошком, который на ощупь напоминал снег. Я попробовала на язык остатки из ступки. Порошок был горьким, и от него тут же занемел язык. То, что надо. Отличная работа. Мне было жаль, что теперь «кукла» не требовалась. Часы показывали половину седьмого. Чертовски хотелось спать, но поспать мне не удалось. Перед тем как лечь, я сдуру решила проверить электронную почту. Оказалось, что два часа назад мне пришло письмо от Юзера.
Хакер все-таки разыскал рейдера, покушавшегося на строительную компанию моей клиентки. Желание спать мигом улетучилось. Артур Баграмян снимал квартиру в центре города рядом с администрацией. Его засекли камеры видеонаблюдения у банкомата. В этом месте, расположенном рядом с правительственными учреждениями, все улицы хорошо просматривались. Дальнейшее было делом техники. Переходя от камеры к камере, Юзер сопроводил рейдера до старого пятиэтажного дома. Баграмян вошел в подъезд и не вышел. Предположив, что объект живет в этом доме, Юзер проверил телефоны жильцов и по телефонным разговорам из одной
Я не заметила, как рассвело. Потом проснулся Тим и удивленно уставился на меня.
– Вы что, не спали всю ночь?
– Да, что-то бессонница, – бросила я, – а ты разговариваешь во сне.
– Серьезно, что ли? – Тимофей разом выпрямился и протер глаза. Было заметно, что он бледен как смерть. – Что я говорил?
– Всякое, – протянула я, наблюдая за ним краем глаза, – в общем, открыла для себя много нового.
– Нет, я серьезно, – проворчал Тимофей.
– Иди умойся, – посоветовала я и выключила компьютер. Надо было по-быстрому перекусить и заниматься делами. Впереди ждал настоящий марафон. Сначала почта – отправить посылку следователю; затем в бюро судебной медицины с образцами крови, дальше с глушителем по местным умельцам. Крутанувшись на стуле, я задумалась о Тиме. Оставлять его в комнате одного на целый день было опасно. Но светить на улице тоже не лучший вариант.
Из съестного в холодильнике остались только холодные закуски. Я взяла было пачку спагетти с намерением отварить, но, поразмыслив, положила ее назад. После бессонной ночи как-то не очень тянуло на кулинарные подвиги. Ситуация требовала аккумуляции всех ресурсов организма, поэтому тратить оставшееся на готовку было просто преступлением. На завтрак сойдут бутерброды, а потом можно будет заехать куда-нибудь перекусить. Эта мысль меня успокоила. Я выхватила из ножен здоровенный зазубренный тесак и принялась нещадно кромсать сервелат. Затем дошла очередь до сыра и хлеба. Заварила чай.
Из ванной вернулся Тимофей. Утираясь моим полотенцем, он пожаловался на недостаточное качество мусса для укладки, мол, им ничего не уложишь. Еще ему не понравилась зубная паста, в ней было недостаточно мяты, и мыло – слишком жесткое, без увлажнителя и слишком сушит кожу.
– Я просто не рассчитывала принимать здесь всяких неженок, – огрызнулась я и вырвала у него полотенце. Гостевое полотенце, которое я ему предлагала до этого, тоже пришлось парню не по вкусу.
– А что, супа не будет? – удивился Тимофей, глядя на бутерброды, – я дома привык есть по утрам горячее. Это очень важно для правильной работы желудка.
– Надо же, – делано удивилась я, – беда-то какая, а супа нет! Только бутерброды. Хотя ты можешь их не есть и ограничиться кипяточком. Будет вместо супа.
– Крутая, да? – нахмурился Тимофей, сев за стол. – А вот потом скрючишься из-за язвы, и все.
– Знаешь, при моей профессии редко кто до язвы доживает, – доверительно сообщила я ему. – Кстати, пойдешь сегодня со мной. Замаскируем тебя так, что мать родная не узнает.
– Это гримироваться, типа, усы, парик? – оживился Тимофей.