Мечта
Шрифт:
Он провалился в бездну.
20
Земля Свободы, Новая Терра
Страна Мечты
Скопление Керенского
17 марта 2808 года
– Сурат за твои мысли?
– Что? – Андрей встрепенулся. Он обернулся и увидел рядом с собой Сару. – Сурат? Чего? Она пожала плечами и её смех, несмотря на облачную погоду, залил пространство вокруг
солнечными лучами.
– Ты меня не услышал в первый раз. Что-то же я должна была сделать, чтобы привлечь твое внимание.
Он на мгновение опустил взгляд и провел подошвой
– В самом деле? Извини, Сара. Я просто… – он также пожал плечами и кивком указал на круг воинов неподалеку.
– Я знаю. Но это не так опасно, как бой мехов, не так ли?
– Так-то оно так, но для морали может оказаться куда разрушительнее.
– И для тебя это важно.
– Что?
– Тебя в самом деле интересует, какова их мораль? Наша мораль? – ей удалось отстранить его от всех остальных, не меняя тона и не подчеркивая ни единого слова.
Он собрался было ответить, однако промолчал, когда она подняла бровь.
– Так я и думала.
– Не то чтобы я… Она прервала его:
– Андрей, меня это не интересует. Я могу лишь догадываться, как это все выглядит для тебя. В конце концов, у каждого из нас есть свой клан.
Он внутренне сжался, несмотря на собственную решимость преодолеть это чувство. На пару мгновений его захлестнуло раздражение той бесцеремонностью, с которой она его разглядывала, пока он не сообразил, что она никогда не гладила его по головке и никогда, никоим образом его не возвеличивала. Иными словами, она никогда не обращается с тобой, как с Керенским. Разве это не то, на что ты постоянно жалуешься? Даже Дана, несмотря на ту ночь… От этих мыслей он спрятался, словно кролик, увидевший взмывающего в небо ястреба.
– У меня нет. – По какой-то причине это было не так больно, как если бы он услышал то же самое от Даны.
– В самом деле. У тебя – нет. Но это всего лишь вопрос времени. – она передернула плечами.
– Правда? Я в этом вовсе не уверен.
– Почему?
Пару секунд он выдерживал её пристальный взгляд, потом вернулся к созерцанию Круга Равных у подножия холма, возвышающегося в центре стройплощадки в этом секторе. Тридцать восемь воинов в белых комбинезонах с голубыми повязками на рукавах образовали широкий круг, в центре которого стояли двое их товарищей. Хотя он знал, как хорошо Дана владеет собой в ближнем бою, второй воин казался ему настоящим великаном по сравнению с её худощавой фигурой. Он был выше её на целый метр и достаточно широк в плечах, чтобы
обнять ногу меха. Оба отвесили глубокий поклон и начали кружить друг против друга. Андрей опустил голову. Я думал, Якоб нападет сразу.
– Почему нет?
Он сделал вид, что не услышал вопроса.
Утреннее солнце изо всех сил старалось нагреть его лоб, но зима все еще цеплялась за окружающее своими ледяными когтями и отказывалась сдаваться весне. Андрей втянул в себя запах свежевырытой земли и подался вперед, словно хотел ворваться в Круг как раз в тот момент, когда Дана перешла в наступление. Она атаковала своего противника градом ударов обоих кулаков и ног, которые он без труда парировал.
– Ты не можешь присоединиться к ним.
– Ты думаешь, я этого не знаю? – сердито прошипел он. Потом он тяжело вздохнул и снова обернулся к Саре, стараясь не упустить взглядом Испытание. – Извини.
– Опять этот взрывной темперамент. Мы об этом, кажется, уже говорили.
– Конечно, говорили. Я все равно больше ничего другого
– Так. Теперь мы перешли границу между раздражением и жалостью к себе, Андрей.
Он попытался отыскать в её лице признаки шутливого настроения, однако увидел лишь трезвый, оценивающий взгляд. И, может быть, что-то еще.
Иногда он, развлечения ради, пытался представить себе, что это за «что-то» могло бы быть, однако после встречи с Даной это оказалось для него особенно тяжело. Встреча, более похожая на прощание.
И как это ему удавалось чувствовать себя одновременно таким грязным и таким покинутым?
– Ах, в самом деле?
– Да, Андрей, в самом деле. Сотри это все с лица. Это тебе не подходит. Раздражение – одно дело. Но вот эта жалость к себе… она тебе не годится.
Да что ты там можешь знать? Ты думаешь, что знаешь меня, но по-настоящему меня знает только Дана. Знала… Он ощутил такую боль, какой не знал долгие годы. С Эдема. Отец. Он передернулся, словно хотел в самом деле стряхнуть это все с себя.
– Добро.
Она раздраженно хмыкнула, однако решила не продолжать.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Совершенно верно, я не ответил.
– Должна я вытягивать из тебя ответ?
– Ничего ты не должна.
Она снова зарычала, на этот раз громче, явно злясь.
– Черт тебя побери, Андрей, что с тобой творится? Мне нравится твое общество, потому что с тобой я могу общаться лучше, чем с кем-либо еще из тех, кого я знаю. Дьявол, да иногда даже луч ше, чем с моими собственными воинами. И все же, – он почти услышал треск её сдвинутых вместе лопаток, – я знала, что тут происходит и думала, тебе может понадобиться моя поддержка.
– Ты здесь ничего не забыла, – холодно ответил он голосом, лишенным малейших интонаций.
– Ты тоже.
– Я тоже. В конце концов, это внутреннее дело клана Койота. Но мне Николай это простит. – Я для него все равно – одно сплошное разочарование, ниже пасть уже невозможно, – Но с тобой дело другое. Он может в самом деле засомневаться, было ли правильным провозгласить тебя ханом клана Росомахи, – этот титул и это имя ему все еще было тяжело выговорить.
Он повернулся к ней спиной, словно подчеркивая этим движением свои слова. Этот поворот оказался настолько полным, что он даже пропустил очередную серию финтов и ударов в Круге Равных, где мало-помалу первые атаки достигали цели, так как противники устали и их защитные маневры замедлились.
Вместо этого его взгляд окинул весь регион, который Николай нарек Землей Свободы. Он выглядел, словно микрокосм планеты. Страна Мечты… Как это похоже на тебя: ты используешь родной язык нашего отца, чтобы привязать этот мир к себе, Николай. Как жаль, что в русском нет более сильной формы выражения собственности. В конце концов, ты сделал из этой планеты не столько Страну Мечты, сколько Страну твоей Мечты.
Необъятная величественность этой местности поражала воображение, однако ни в коем случае не была чем-то, самим собой разумеющимся. Территория начиналась примерно в двадцати километрах от городской черты Катюши и тянулась на сотни квадратных километров. На меньшее Николай никогда бы и не согласился. Зелёная, почти полностью плоская равнина с многочисленными небольшими перелесками. Регион буквально лучился жизненной силой и природной красотой. Идеальное место для идеальной цели.