Мечтатели
Шрифт:
К десяти часам утра сэр Томас Балантин начал действовать. Он пригласил директоров трех крупнейших банков страны и встретился с каждым отдельно. Он провел ланч, чай, обед, слушая, как каждый пытается выяснить цель встречи. Только в самую последнюю минуту сэр Томас сообщал своему гостю, что информирован о встрече его с Мишель и знает, что обсуждалось и что за планы у Розы Джефферсон.
Их одинаковое состояние шока доставило ему удовольствие.
Удовлетворенный, сэр Томас откинулся на спинку стула и наблюдал как его гости отступали, клянясь, что они не собирались заключать соглашения
Вернувшись домой из Сити, сэр Томас спросил себя, что ему делать с Гарри Тейлором. Он знал много таких искателей приключений, как Гарри, раз использованных и затем навсегда списанных. У всех них была общая фатальная ошибка: они были убеждены, что могут перехитрить кого угодно и когда угодно. Сэр Томас улыбнулся. Так или иначе, Гарри Тейлор получит свое вознаграждение. Он не нуждается в помощи сэра Томаса за это.
Следующие сорок восемь часов Мишель не знала, что делать с собой. Она вскакивала каждый раз, когда звонил телефон, и мчалась к двери, когда звонил колокольчик.
– Ну, ты не должна больше ждать, – сказал Франклин на третий день. – Звонил сэр Манфред. Он хочет видеть меня сейчас.
– О, милый, это чудесно!
– Я думаю, тебе надо пойти со мной. В конце концов это ты убедила его.
Мишель затрясла головой:
– Нет, спасибо. Я уже приняла участие в твоих делах.
Когда Мишель проводила Франклина до двери, что-то шепнуло ей, что она сделала ошибку, не пойдя с ним. «Стоит нервничать!» – бранила она себя.
– Счастливо, дорогой! – крикнула она вслед. Франклин послал воздушный поцелуй и сел в машину.
Не прошло и пяти минут после отъезда Франклина, как позвонил сэр Деннис Притчард.
– Я получил карту из Парижа, миссис Джефферсон. Я должен видеть вас и вашего мужа немедленно.
Когда Мишель сказала, что Франклин уехал, доктор ответил:
– Очень хорошо, я объясню все сначала вам, потом мы привезем Франклина в госпиталь сразу же.
– Это не может быть правдой, – Мишель пристально смотрела на сэра Денниса. – Это, должно быть, ошибка.
«Любой врач со времени Гиппократа слышит эти слова, – подумал сэр Деннис. – Почему отец медицины не оставил нам ответа?»
– Я хотел бы, чтобы это было ошибкой, мисс Джефферсон. Однако человек, который оперировал вашего мужа, – один из лучших французских нейрохирургов. Ему помогали видные американские специалисты. Франклин получил наиболее квалифицированную помощь.
Мишель отказывалась верить словам, написанным на французском и английском, которые холодно констатировали то, с чем она должна была примириться. После эвакуации Франклин был отправлен в Париж, где, за свой героизм и из личного уважения генерала Першинга, он получил первоклассное лечение. Первые записи доктора Бубьена показывали, что нейрохирург рассматривал это как обычную операцию. Но когда Бубьен и его коллеги взглянули на шрапнель в черепе, они изменили свое мнение. Осколки металла внедрились слишком глубоко. Некоторые застряли напротив спинного хребта. Любая попытка сдвинуть их означала бы в лучшем случае паралич, или, что более
– Почему же они ему не сказали? – прошептала Мишель.
– Заметим, миссис Джефферсон, что Бубьен сделал подробный отчет для военных. Возможно, он и другие доктора верили, что так лучше для Франклина: не знать по крайней мере некоторое время.
– Тогда как могли военные не сказать ничего? Сэр Деннис тщательно взвесил свои слова.
– Я могу сказать только то, что думаю сам. Случилось то, чего я и опасался. Военные послали какую-то бумагу вашему мужу, прямо или через врача в Нью-Йорке. По той или иной причине послание было перехвачено, либо факты были сознательно скрыты.
– Харрисом!
– Какую-то роль сыграл Харрис, – согласился сэр Деннис. – Но я не могу поверить, что он действовал по своей собственной инициативе.
Весь жуткий смысл вывода врача обрушился на Мишель.
– Роза? Роза скрывала это от него! Но почему? Сэр. Деннис пожал плечами.
– Возможно, конечно. Боюсь, что об этом надо спрашивать ее. Поверьте мне, я заинтересован не меньше вас в ее объяснении.
– Я добьюсь его! То, что она сделала, чудовищно!
– Но сейчас мы должны сообщить вашему мужу, – твердо сказал сэр Деннис. – Он должен знать, что случилось с ним и почему.
– Должно же быть что-нибудь, что вы можете сделать! – закричала Мишель. – С тех пор ведь были успехи в хирургии…
– Но ничего такого, что могло бы помочь Франклину, – сказал сэр Деннис. Хотя ему было больно, он не мог позволить этой женщине иметь ложную надежду.
– Мы можем пытаться контролировать состояние Франклина, но в конечном счете…
Последний запас сил Мишель иссяк, и она разрыдалась. Она оплакивала Франклина и себя, прекрасные воспоминания об их первых неделях и те мучения, которые они терпели от Розы в Нью-Йорке. Она плакала по всему, чего больше никогда не будет, и потому, что Роза Джефферсон обманула их.
Сэр Манферд Смит поднялся, когда Франклин вошел в его роскошный офис со сводчатыми расписными потолками и высокими французскими окнами, выходящими на Королевскую биржу. В отличие от некоторых коллег глава «Барклейс» любил молодого американца. Когда он увидел энтузиазм и ожидание на лице Франклина, он почувствовал отвращение к тому, что должен был сделать.
– Я вижу, что последствий инцидента в посольстве нет? – спросил сэр Манфред.
– Никаких, спасибо.
– Я должен сказать, что ваша жена повела себя очень умело, – продолжал банкир. – К несчастью, после тщательного взвешивания мы в «Барклейс» не думаем, что мы можем участвовать в программе дорожного чека, предложенной «Глобал».
Дрожь прошла по телу Франклина.
– Я… Я не уверен, что я понимаю, – запинаясь, сказал он. – Мишель сказала, что вам понравилась идея, что вы готовы были вдохновить других.
– Возможно, я оставил у миссис Джефферсон такое впечатление, – мрачно ответил сэр Манфред. – Я не могу сказать вам, как я сожалею о том, что это сделал. Я не имею права инспирировать ложные ожидания, не поговорив с коллегами.
– Но что переменилось? – спросил Франклин. – Вы никогда прежде не показывали, что были какие-то проблемы. Банк Англии одобрил чек. Я не понимаю…