Мечтательница
Шрифт:
– Он это сказал, Даш. Ну не слово в слово. Но важны ведь не слова, а смысл. Хотя ты кое в чем права. Это он говорил не мне, а твоему Сережке. А я случайно подслушала в актовом зале вчера днем. – Варя бросила взгляд на электронный будильник. – Час назад Боря был здесь. Мы с ним открыто поговорили. Я призналась, что слышала весь их разговор, и сказала напрямую, что мы больше не будем встречаться.
– Господи, я прямо не знаю, что сказать, Варь! Я-то думала, у вас обычная ссора, ну разладилось что-то, с кем не бывает, а это очень серьезно.
– Да, это очень серьезно, – ответила
– И не надо! – поспешно согласилась Даша и, как водится между настоящими подругами, принялась ее успокаивать: – Варь, ты лучше, честное слово. А он дурак, что этого не видит. Парни они вообще слепые, как котята. Они же вначале не в нас влюбляются, а в красоту. Ты вспомни, сколько мне пришлось нервов истратить, чтобы Сережка меня заметил. Может, и у тебя еще…
– Нет, Даш. – Варя не дала подружке договорить, чтобы опять не встать на опасную тропку грез. – Ничего уже не наладится, не утрясется, не изменится к лучшему. Не будет, как у Хемингуэя в его «По ком звонит колокол»: «Время остановилось, и только они двое существовали в этом неподвижном времени, и земля под ногами качнулась и поплыла…» – Варя судорожно сглотнула, потому что дышать стало трудно. – Знаешь, что он сказал мне, перед тем как уйти? – Она взглянула на Дашу, смотревшую на нее округлившимися глазами, предчувствуя, что услышит сейчас самое главное. – Он мне сказал: «Но ведь я же тебе ничего не обещал…» И верно, я сама все выдумала от начала до конца.
– Да, дела…
Даша с силой сцепила пальцы, так что они побелели. Некоторое время они молчали, а потом Даша не выдержала:
– А мать в курсе твоих неприятностей?
– А как же! Прихожу вчера домой вся зареванная, настроение хуже не бывает. Мама сразу с вопросами налетела. Разве отмолчишься? Я, конечно, не стала все в красках расписывать. И дело не в том, что мама меня не поймет, она как раз поймет все правильно, но говорить об этом было так унизительно. Понимаешь?
– Понимаю. – Даша ободряюще сжала ей руку.
– Ну вот, пришлось отделаться избитой фразой: мол, мы с Борей совсем друг другу не подходим. Я натура романтическая, все в облаках летаю, а он крепко стоит на земле. В общем, мы друг друга не понимаем.
– А мама что?
– А мама наполовину согласилась, наполовину – нет. Насчет Бори она туманно заметила, что время все расставит на свои места, зато охотно поддержала меня в том, что я натура тонкая, мечтательная.
– И еще эмоциональная, – дополнила Даша список.
– Наверное… – Варя не стала спорить. – Только мама пока не в курсе, что я больше романов не читаю. На детективы переключилась. Вот, смотри, – Варя потянулась за покетбуком, – вчера вечером купила в киоске. «Кровавая заря» называется!
Даша полистала тонкую книжку в пестрой обложке и отложила в сторону. Подумав над чем-то, впрочем понятно над чем, сказала:
– В понедельник в школу вместе пойдем. Встретимся на автобусной остановке в восемь пятнадцать.
– Это совсем необязательно, Даш. Мне безразлично, что там будут болтать другие.
– Так-то оно так, – согласилась Даша. – На каждый роток не накинешь платок. Но если помнишь, мне самой недавно
– Ну хорошо, – уступила Варя с тайной радостью.
Пусть она и утверждала, что мнение других ее не волнует и она выше сплетен, все же ее терзал некоторый страх. В школе ведь, как в театре, – те же склоки, интриги, слухи. Рано или поздно все поймут, что она и Боря больше не встречаются. Он к ней не подойдет с обычной улыбкой или какой-нибудь шуткой на перемене, она к нему – тем более, а после уроков они пойдут в разные стороны впервые за последние недели на радость той же Алиске Залетаевой. Она до сих пор не может простить Варе, что та сдружилась с Дашей.
13
Но как выяснилось позже, Варя напрасно волновалась, рисуя в своем воображении мрачные картины. Большого интереса у одноклассников ее размолвка с Борей не вызвала. Посплетничали пару дней любительницы позлословить, поулыбались язвительно: мол, все к тому и шло, не по зубам тебе, девочка, Борик оказался – и затихли. К тому же приближались каникулы, и всех гораздо больше беспокоили четвертные отметки, чем любовные перипетии, которых в школе хватало.
А Боря… Он словно затеял с Варей непонятную игру, правила которой были ей неизвестны. Она повсюду ощущала на себе его взгляд, но стоило ей обернуться, как он тут же отворачивался, или опускал глаза, или делал вид, что смотрит вовсе не на нее. Разумеется, Даша тоже это заметила и даже попробовала заговорить об этом с Варей, но та решительно оборвала подружку:
– Даш, мы же договорились эту тему больше не поднимать!
Видимо, Даша поняла, что рана еще кровоточит, потому что перестала упоминать Борьку и все, что связано с ним, хотя это давалось ей с трудом, ведь ее Сережка и Боря сдружились после пресловутого бойкота Клаве.
Со своей стороны, Варя отлично осознавала, что рано или поздно им с Борей все равно придется общаться, они ведь учатся в одном классе, но пока Шустов, похоже, к этому не стремился. Только смотрел на нее, как коршун на ускользающую добычу.
И вот как-то на большой перемене, когда Варя сидела в столовой с девчонками и слушала увлекательный рассказ будущей актрисы Туси Крыловой о перипетиях молодежного сериала, в котором она снималась, к ним подошел Денис Семушкин из десятого «А». Этого коренастого блондина с серыми глазами и густыми пшеничными ресницами можно было бы назвать красивым, если бы не родимое пятно на левой щеке, которое несколько портило привлекательную внешность парня.
– Привет, девчонки, – поздоровался он.
– Привет, коль не шутишь, – ответила за всех Даша.
– Да какие уж тут шутки! Полный цейтнот, времени ни на что не хватает. – Денис был собран и деловит, как и положено человеку, обремененному многочисленными заботами. Отвлеченно взглянув на Голубеву с Туполевой, уплетавших пирожки с кофе, и понимающе улыбнувшись Малышевой, потягивавшей виноградный сок, он неожиданно обратился к Варе:
– Слушай, Варь, у меня к тебе дело на сто тысяч.
– Ко мне? – удивилась Варя, подняла глаза на Дениса и боковым зрением заметила Борю.