Мечтай осторожнее
Шрифт:
Не может быть, это неправда. Похудела на два с половиной кило? Несколько месяцев я время от времени подумывала о том, чтобы сбросить вес, набранный в Рождество. Я бегала по утрам — целых два раза! — купила курс йоги на видео и твердо решила его посмотреть, и это плюс к тому, что на завтрак у меня (вместо шоколадного эклера из французской кондитерской!) хлопья из отрубей, а на вкус, я бы сказала, из картона. Так что мой образ жизни радикально не изменился, но вот ни с того ни с сего — пф! — пара лишних килограммов в одночасье испарилась. Потрясающе. Невероятно. Фантастика.
В полном недоумении, тычу себя пальцем в живот. Вроде не уменьшился. Впрочем, такие вещи
Беру распечатанный талончик и направляюсь к кассе. В кои-то веки очереди нет — еще одна нечаянная радость, отмечаю про себя, выкладывая на прилавок пакет ватных шариков. Конечно, всему виной стресс. Я знала, что найдется разумное объяснение. Лишний вес не может сам по себе исчезнуть за одну ночь, правильно?
Радушно улыбнувшись кассирше, достаю из кармана кошелек, и на пол планирует веточка вереска. А это еще здесь откуда? Я точно помню, что оставила ее дома…
— Фунт двадцать пять, — говорит кассирша.
— Ах да… извините.
Запихнув веточку обратно в карман, отсчитываю мелочь. Чем бы ни объяснялась внезапная потеря веса, мое желание исполнилось: прощайте, отруби.
Покинув аптеку в приподнятом настроении, перехожу дорогу и бодро шагаю по Ноттинг-Хилл. Мы с Эдом встречаемся в «Вулси Касл» — пабе-ресторане прямо за углом. Опаздывая — как всегда, — я перехожу на трусцу Эд помешан на пунктуальности, и мне как-то не улыбается наесться до отвала его нотациями, прежде чем хотя бы закажу джин-тоник. Но совсем без лекций точно не обойдется. Эд позвонил вчера и сказал, что хочет «кое о чем поговорить», а «поговорить» на его языке означает «вправить мозги». Его излюбленная вступительная фраза: «Почему у тебя до сих пор нет пенсионного плана?» Короче, вы примерно представляете, что за человек мой брат.
Но, свернув на нужную улицу, сплошь в магазинах и ресторанах, я замечаю нечто — и застываю как вкопанная. В жизни не видела таких роскошных туфель — розовые, атласные, с изящным вырезом на носке… Стоят себе скромненько в витрине и, кажется, только меня и ждут.
Отступив на шаг, поднимаю глаза на вывеску. «Сигерсон Моррисон» [39] . Душа моя поет: обожаю этот магазин. Он всегда под завязку набит самой изысканной обувью… «которая вся, до последней тапочки, тебе не по карману», — встревает строгий тоненький голосок в моей голове. Эх… Но посмотреть-то хоть можно? Нагибаюсь к витрине. И вижу ярлычок: «СКИДКА 75 %».
39
Американская марка дизайнерской обуви.
Вот это да!
Я не шопоголик — хотя иногда, чего греха таить, и поддаюсь жгучему желанию нырнуть в примерочную «Эйч энд Эм» [40] с охапкой шмоток. Покупать нет необходимости, достаточно попросить отложить. Ты испытываешь радость обладания — эта вещь твоя, только руку протяни! — и при этом не взваливаешь на себя никаких обязательств. Совсем как помолвка, вы не находите?
Обувь — дело другое. Туфли — моя слабость. Одежда может толстить или старить, сделать грудь невидимой, задницу — жирной, а живот — обвисшим, но хорошая пара туфель всегда смотрится сногсшибательно, даже если ты только что уплела полпакета шоколадных конфет для улучшения пищеварения. Одна загвоздка: это великолепие даром не раздают. Как говорит Лайонел, «за все в жизни надо раскошеливаться».
40
Международная
«Надо-то надо, но ведь можно заплатить меньше, — звучит шепоток у меня в голове, — на семьдесят пять процентов меньше, это же уму непостижимо!
Который час? Смотрю на мобильник. Я уже опоздала, Эд наверняка бесится. Секунду поколебавшись, берусь за ручку двери. Подумаешь — лишние пять минут…
Внутри творится невообразимое. Дамы пихаются локтями, шарят по полкам, выхватывают друг у друга туфли, кто-то в поисках нужного размера ползает на карачках… Полы усеяны подследниками, скомканной бумагой, пустыми коробками. Задерганные продавщицы лавируют среди покупательниц, а те сражаются на подступах к зеркалам, возмущенно пыхтят и цедят оскорбления, когда их оттирают на периферию.
Бог мой, как все-таки безжалостны женщины! Мужчины готовы убить за родину, но женщина пойдет по трупам ради пары бирюзовых шпилек с отделанным стразами ремешком.
Прокладывая путь в этом бедламе, зорко осматриваюсь — ищу свое розово-атласное великолепие. Однако полка с цифрой «пять» пуста, если не считать пары буро-зеленых туфель на платформе. Ну и с чем это наденешь, спрашивается? Обидно до слез. А полка с цифрой «семь» [41] слева от меня, как назло, ломится от вожделенных розовых красоток. Беру одну и погружаюсь в раздумья. Поэкспериментировать со стельками? Или, к примеру…
41
Размер 5 соответствует нашему 38-му; 7 - 40,5.
— Мадам, вам помочь?
Ассистентка из тех высокомерных девиц, что водятся в бутиках: они смотрят на вас сверху вниз и обливают презрением до тех пор, пока вы что-нибудь не купите — просто чтобы доказать свою платежеспособность. Видимо, такова их маркетинговая стратегия.
— Э-э… нет. — Опустив глаза, замечаю, что не просто держу туфлю на руках, бережно, как ребенка, но еще и нежно ее поглаживаю. — Я так… э-э… смотрю.
— Изумительные, правда? — Девица заговорщицки понижает голос. — И скидка семьдесят пять процентов! — Закатывает глаза, будто сама не в силах в это поверить.
— О… э-э… да… изумительные, — соглашаюсь я. Для меня эти туфли уже стали Туфлями — с большой буквы. Самой восхитительной и несравненной парой обуви в истории человечества.
— Хотите, принесу вторую и вы померите?
Горестно улыбаясь, ставлю босоножку обратно.
— Боюсь, у вас нет моего размера.
— Какого же?
Большинство магазинных ассистенток, получающих проценты от продаж, не так-то просто обескуражить. Но даже она не умеет творить чудеса, уже смирившись, думаю я.
— Пятого.
Стоит мне произнести роковую цифру, как на лице у нее проступает разочарование и глаза, горевшие в предвкушении вожделенных комиссионных, тускнеют.
— О-о… Самый популярный размер…
— Ничего, — я небрежно пожимаю плечами, — я уже привыкла.
— А как вам эти роскошные сапоги? — Девица хватает с полки безобразные пиратские ботфорты из позапрошлогодней коллекции и с надеждой потрясает ими у меня перед носом.
— Нет, благодарю!
Я оскорблена. Разворачиваюсь и начинаю пробираться к выходу. В конце концов, Хизер, это всего лишь туфли. Протягиваю руку к двери, стараясь не смотреть на витрину, но в последний момент все-таки кидаю на нее прощальный взгляд.