Мечты и реальности
Шрифт:
Кристина между тем привстала на цыпочки и цапнула его за шею. Гордин наклонился… И тут случилось неожиданное — Кристина взвизгнула и отпрянула, едва удержавшись на своих каблуках. Я так и не успела понять, что случилось, и почему её волосы, подобно секретарским, вдруг взметнулись в разные стороны, да так там и застыли. Девица подхватила сумку и стремительно ретировалась. А Гордин… Он неторопливо обернулся и посмотрел через стекло прямо на меня. Я попятилась и чуть не кувыркнулась с подоконника, а он продолжал смотреть… и смеяться.
…Мне опять снился тот же сон. Одинокая птица над безмолвным
Лицо залито слезами, руки трясутся от пережитого ужаса. Я с трудом встаю и иду умываться, потом набрасываю поверх сорочки халат и сажусь в компьютерное кресло.
Полчетвертого ночи. Мне вставать к первой паре, но спать категорически расхотелось. Я кладу голову на подтянутые к груди колени и бездумно смотрю на тёмную улицу. В соседнем доме горят всего два окна, где-то вдалеке изредка шуршат по проспекту машины…
И вдруг среди этой тишины раздаётся явственное близкое хлопанье крыльев. Я замираю, а сердце, наоборот, начинает стучать как бешеное — потому что за стеклом возникает до боли знакомая чёрная птица. Гибрид ворона и чайки, скрипя когтями, устраивается на подоконнике, клювом осторожно отодвигает приоткрытое окно и тихо-тихо просачивается в комнату. Плавный прыжок — и на пол беззвучно приземляется высокий мужчина в джинсах и тёмной рубашке. Босые ноги, длинные чёрные волосы небрежно собраны в хвост. Выждав пару секунд, он делает несколько шагов к кровати — бесшумных и уверенных, словно он здесь не впервые — и вдруг замечает, что она пуста. Останавливается в нерешительности, потом резко оборачивается.
— Привет, Гордин.
Мне сложно разглядеть в темноте его лицо, но, кажется, он порядком смущён.
— Ээ… привет.
— Можно спросить, что ты здесь делаешь?
— Да вот, пролетал мимо…
— В который раз?
— Прости, — сдаётся он. — Я не хотел тебя пугать.
— Зачем ты пришёл?
Гордин хотел было что-то ответить, но осёкся, махнул рукой и сел на пол недалеко от меня, прислонившись спиной к книжному шкафу.
— Нам надо поговорить.
— Хорошо.
— Тебе сейчас придётся выслушать одно уникальное признание, — криво усмехнулся он. — Выдающийся колдун Моран окончательно понял, что не знает, что ему делать.
— В смысле?
— Лера, они не снимаются. Я перепробовал все доступные мне способы и даже пару сильно рискованных — но то, что заключено в этих чёртовых браслетах, сильнее меня. Это полностью моя вина — я не изучил до конца их свойства, самоуверенно думая, что нам с тобой не захочется избавляться от них.
— И что же теперь делать? Я так поняла, с ними нам никакой личной жизни не светит?
— Что, твоих тоже током бьёт? Вот умора! — снова скривился
— Так в чём же дело? Возвращайся и изучай хоть до посинения, ты же тоже этого хочешь.
Колдун покачал головой и как-то странно улыбнулся.
— Неважно, чего я хочу. Важно то, что это просто невозможно. Лера, я не могу вернуться обратно.
— Как?! — не поверила я. — Ты же нашёл способ проникнуть в мой мир, значит, и вернёшься без труда!
— Думаешь, я не пробовал? Когда понял, что стал для тебя только неприятным воспоминанием… Я попал сюда скорее случайно, а не от переизбытка собственного могущества. Какая-то непонятная сила затянула меня… Так что, видимо, я навсегда останусь в твоём мире.
Он говорил небрежно, даже насмешливо, но я пришла в полный ужас. Он оказался здесь из-за меня… Что теперь будет?! Привыкшему к уединению человеку очень сложно жить в большом городе — с его шумом, каждодневной суетой, опасностями и всеобщим равнодушием… А если этот город к тому же находится в чужом мире, и нет почти никакой надежды вернуться домой?! Я-то знаю, каково это…
Что будет с заколдованным замком в отсутствии «живого» хозяина? Он снова пропадёт неизвестно куда или просто медленно зачахнет без него? А как же Мирна с Брентом? Драхмар? А Тео?!
Там он был нужен им всем, а здесь — никому, даже мне. По крайней мере, он сейчас так думает…
— Только не вздумай меня жалеть! — резко сказал Гордин, прекрасно догадываясь о ходе моих мыслей. — Я вполне неплохо устроился. Зарплату обещали приличную, квартиру вон сняли. Я даже колдую в полсилы. Не пропаду!
Он встал и мимолётно коснулся моей руки.
— Прости меня, Лера, если сможешь. Я порядком испортил тебе жизнь.
— Я сама виновата, — буркнула я, огорчённая тем, что он сейчас уйдёт. — Могла бы не корчить из себя обиженного ребёнка и сразу с тобой поговорить…
— А я мог бы заметить, что с тобой что-то не так, и спросить об этом первый… — вздохнул Гордин. — Ты абсолютно права, я — законченный старый эгоист и, видимо, не способен нормально о ком-то заботиться. Такому, как я, лучше быть одному.
— Ничего ты не старый…
— А вот как быть с твоей личной жизнью — пока не знаю, — словно не замечая, продолжал он. — Возможно, браслет и дальше будет бить твоих ухажёров током, а, возможно, «привыкнет» к вашему не обременённому моралью миру и перестанет. У нас будет ещё время это обсудить, ты непротив? Я рад, что мы наконец-то спокойно поговорили… Я пойду, пожалуй.
У меня внутри всё опустилось.
— Гордин… Скажи, а зачем… зачем ты всё-таки приходил?
Он не стал оборачиваться.
— Просто… Один бессердечный колдун не может ничего с собой поделать… и продолжает скучать по одной бессердечной девчонке…
— Я тоже скучаю, Гор… — прошептала я, убитая этим горьким признанием.
Какие же мы с ним оба дураки!!
Я вскочила так резко, что, не будь кресло на колёсиках, на грохот тут же примчались бы родители. Подбежала к нему, обхватила обеими руками, крепко-крепко, судорожно прижалась к его окаменевшему телу.