Мечты о лучшей жизни
Шрифт:
– Про охоту я догадываюсь, – отозвался Николай. Подумал немного, прикрыл дверь и сказал: – Пойдем, кое-что покажу.
Подойдя к сараю, Николай посмотрел на нее и улыбнулся:
– Только не удивляйся громко.
Но внутрь вошел первым.
Лена шагнула следом и сразу увидела в углу лежащую собаку.
– Ты и не говорил, что у тебя есть собака.
– Это не собака, а волк. Сейчас я вас познакомлю. Только стой на месте, а я пока скажу ему, что ты своя, что ему не стоит волноваться.
Николай подошел к зверю, опустился рядом с ним на корточки и погладил.
– Он ручной? – тихонько спросила
– Нет. Но и не совсем дикий. Живет в лесу, иногда здесь рядом, а иногда уходит далеко. Волков поблизости нет, и он не может найти себе подругу. В прошлом году, вероятно, прибился к какой-то стае. Не появлялся даже зимой, хотя зима – время голодное. Вернулся весной.
– А волк понимает, что мы о нем говорим?
– Понимает. Потому что мы оба смотрим на него. Меня он знает хорошо и, вероятно, считает вожаком. Правда, нам и делить-то нечего. А ты не кричишь на меня, не делаешь резких движений, значит, тоже своя. К тому же волк чувствует интонации, гораздо больше разбирается в людях по голосу, чем сами люди. И по запаху, конечно. Агрессию и злость звери чуют сразу.
– А как его зовут?
– Я не давал ему имени. А если хочу найти его в лесу, то просто захожу куда-нибудь и спрашиваю громко: «Ты где?» Если он слышит, то придет. Не сразу, может быть, но прибегает, когда удостоверится, что поблизости, кроме меня, никого.
– А давно ты с ним дружишь?
– Я, можно сказать, присутствовал при его рождении. Потом, когда погибла его мать, я отправился в лес, чтобы его найти, потому что шансов выжить у него не было. Нашел, принес домой, пытался выходить, но получалось плохо. Потом узнал, что собака лесника, того самого, о котором я рассказывал, принесла щенков. По деревенской традиции, лесник их, прости за такую неприятную подробность, утопил, потому что девать было некуда. К тому же щенки у собаки были от волка. Там вокруг леса, а она на цепи не сидит, бегает свободно где хочет. Кстати, и сама наполовину волчица, так что ее потомство почти стопроцентными волками было бы. Короче, отвез я вот этого парня к леснику. Собака его и выходила. Вероятно, научила заодно охотиться, потому что без этого волчонок не смог бы выжить в дикой природе. Меня, мой голос и запах он запомнил и относится ко мне как к своему. К тому же я его подкармливаю, разговариваю с ним, по лесу вместе ходим. В тот день, когда мы с тобой познакомились, я белок кормил, а волк был неподалеку и тебя наверняка видел, изучил твои следы, твой запах, поэтому сейчас спокоен, считая, что понимает, чего от тебя можно ожидать.
– Если бы я знала тогда, что в лесу волки…
– Других волков тут нет. К тому же летом даже дикий волк не нападет. Да и зимой такие случаи редкость. Надо, чтобы зверь совсем был измучен, чтобы голод заставил его перебороть осторожность и страх перед человеком. А этот людей не боится, но и не подходит к ним. Он знает, что такое автомобиль, знает, как стреляет ружье и вообще для чего нужно. Я утром был во дворе, когда понял, что в лесу идет охота, а потом его увидел, бегущего через поле. Он возле твоих ворот пробежал, обернулся и посмотрел на окна. Очевидно, знает, что там живешь именно ты.
– Можно, я подойду? – попросила Лена.
– Конечно. Только не говори громко, не размахивай руками и не тискай его.
– Я осторожненько.
Девушка приблизилась и тоже опустилась
– Не ожидал от тебя такой фамильярности, – объяснил Николай. Погладил Лену по плечу, после чего посмотрел на волка и произнес: – Это хороший человек. То есть хорошая девушка. Не обижай ее, а защищай.
– Он понимает? – шепотом поинтересовалась Лена, которой не хотелось, чтобы Коля снимал с ее плеча свою руку.
– Понимает, мне кажется. Во всяком случае, то, что ты добрая, понял. А что касается остального, будем надеяться. Вообще при мне он ни на кого не нападает, считает, как видно, что я старший и должен дать ему сигнал к началу охоты. Мы в лесу как-то зайца повстречали, так он за ним не бросился. И здесь тоже ни на кого не реагирует. Совы, правда, его не особенно боятся, понимают, что волк не допрыгнет, но все же близко не подлетают.
Николай показал на полярную сову и вторую, маленькую, сидевшую под потолком в метре от первой.
– А вот ежик во дворе боится волка. И когда у меня заяц жил, тот вообще поначалу кричал от страха. Пришлось в доме его держать. Лиса тоже прячется, не доверяет, как мне кажется, прочности сетки. А так все тихо и мирно. – Коля поднялся и шепнул: – Пойдем в дом, а то волк, я вижу, все же волнуется.
Они вышли из сарая, но Лена все равно спросила шепотом:
– А долго он будет здесь сидеть?
– Пока у нас шум не утихнет. Потом выйдет. Может два-три дня у меня просидеть. Посторонних за версту чует.
Однако Николай ошибся. Следственные мероприятия велись с большим размахом, чем в первый раз. Опять по домам ходили полицейские и опрашивали всех, пытаясь выяснить, кто и что видел или, может быть, о чем-то догадывается. На лесной дороге за поворотом возле ельника теперь постоянно дежурила машина ГИБДД с тремя автоматчиками, которые проверяли документы у всех проезжающих мимо, даже у велосипедистов.
Бывший опер Ушатов отправился в лес, вероятно, рассчитывая отыскать под какой-нибудь елкой орудие убийства, но углубиться в лес не смог: его остановили. После выяснения личности отпустили, конечно, посоветовав сидеть дома. Перейдя мостик, Владимир завернул к Лене, застал у нее Николая и сообщил обоим о необычайной глупости нынешних ментов.
– И раньше-то особой сообразительностью не отличались, а как стали называться полицейскими, так совсем мозгов не осталось, – сказал он. – Сидят по кустам в маскировочной форме, вроде прячутся, а переговариваются по рации так, что за сотню шагов услышать можно, о чем базарят. Кого хотят поймать – непонятно. Да они и сами не знают, зачем их начальство в лес отправило. Пиво потихонечку попивают и на комаров жалуются.
Ушатов внимательно посмотрел на Николая и спросил в лоб:
– Сосед, признайся честно, где ты был утром вчерашнего дня с половины восьмого до девяти утра?
– Мы были вместе, – ответила за своего друга Лена.
– Тогда с вами все ясно, – успокоился Ушатов. И, обведя комнату цепким взглядом, произнес: – Ну, если пива у вас нет, я пошел.
Так прошли два дня. Миновал и третий. Наступили выходные, но закончились и они. И только вечером в воскресенье Лена вспомнила, что завтра ей надо выходить на работу.