Мечты о счастье

Райс Патриция

Не успел Аксель опомниться, как Майя была у двери. Если бы не тяжкий гнет беременности, она, быть может, была снаружи еще до того, как он сделал движение подняться. Майя не вышла из-за стола, даже не выпорхнула – она вытекла, как ртуть. Только что не растворилась прямо на глазах. Дверь хлопнула.

Аксель вышел следом. Поскольку проблема с Констанс была почти решена, он насвистывал веселый мотивчик.

– Замечательно! Чудесно! Превосходно! – Майя прошлась по первому этажу реконструированного старого здания. – Светло! Божественно!

– Сколько прохожих! –

с мягкой иронией добавил Аксель. – И каждый – потенциальный покупатель.

Не слушая, Майя погладила перила темного дерева, заглянула вверх по ходу лестницы, ведущей в жилой этаж. Потолки были футов четырнадцать высотой.

– Этот дом любили. Здесь сохранилась аура довольства, счастья.

– Аура прибыли. – Аксель огляделся. – Отоплением и вентиляцией еще нужно будет заняться.

– Сюда просится потолочный вентилятор... – рассеянно заметила Майя. – Боже, что за паркет! Надо поскорее его натереть.

Видя, что Аксель прикидывает затраты, она предоставила его самому себе и поднялась на верхний этаж. Доктор советовал избегать ступенек, но разве у нее есть выбор? И потом, совсем не обязательно целый день сновать вверх-вниз. Ребенку не повредит немного здоровой ходьбы, и до родов не так уж долго.

При мысли, что она совершенно не готова к этому важному событию, Майя содрогнулась. Ни колыбели, ни распашонок, ни ползунков, ни «беличьего инстинкта», который вынуждает женщину заранее закупать все необходимое. Но что толку тревожиться о будущем? Куда разумнее сполна насладиться настоящим.

– Идеально! – высказалась она, оглядев гостиную. – Вот это окна так окна! Здесь бы устроить картинную галерею.

Вообразив в этих дивных стенах безобразный клетчатый диван Клео, Майя поморщилась, но забыла обо всем, выглянув на оживленную улицу.

– Раньше каждые полчаса мимо проезжал трамвай.

Майя не слышала, как Аксель оказался за спиной. От его близкого соседства у нее перехватило дыхание. При мысли о его широкой груди ей захотелось откинуться назад, опереться. Каково это – опираться на мужчину вроде Акселя Хоулма?

Скорее всего скучно. Она не найдет счастья с богачом только потому, что осталась без гроша и жаждет прочного положения, которое тот олицетворяет. В первую очередь ей нужно понимание, возможность разделить свои мечты и найти поддержку для их осуществления. Этот чопорный северянин, должно быть, вообще не умеет мечтать.

– Теперешние трамваи меньше и симпатичнее. Почему бы не устроить здесь такую дорогу? Туристы их обожают. Предоставить город сообществу художников! Уж они сумеют обустроиться в старых зданиях с большими окнами! Сделают из них студии и будут продавать картины, керамику, расписные ткани. Сюда понаедут комиссионеры, аукционисты – все, кто подвизается в торговле произведениями искусства. Кто победнее, станет продавать картины и поделки прямо на тротуаре. Как грибы вырастут кафе, бистро и закусочные. Разве не славно?

– А я заведу продажу артишоков. Ведь артисты от них без ума!

– Это ни к чему! – Майя отмахнулась от иронии. – Ваш ресторан, с его темным

деревом и бифштексами с кровью, всегда будет по нраву мужскому полу. Но кто-то сможет открыть кондитерскую или чайную для женщин и продавать там аппетитную южную выпечку. – Слюнки текли при одной мысли о таких возможностях. – Места хватит для всех!

– Приятно слышать, что и для меня тоже. А между делом, как вы думаете, не набросать ли нам план того, что вполне осуществимо? Ведь нужно делать деньги, а не только мечтать.

– Вы точь-в-точь как Селена, -хмыкнула Майя. – По-моему, нужно мечтать, а не только делать деньги.

Она повернулась и почти уткнулась носом в широкую грудь. Аксель смотрел на нее странно. Он тотчас отступил, соблюдая благопристойную дистанцию.

– С трудом верится, что Селена Блэкберн хотя бы слышала выражение «делать деньги».

– Селена дальновидна, чего не скажешь о большинстве людей, – многозначительно заметила Майя и направилась в дальнюю часть верхнего этажа.

– Я не имею ни малейшего представления о картинных галереях, кроме того, что они убыточны. Прибыль приносит то, что необходимо для жизни: продукты, одежда. Вы это поймете, как только начнете всерьез торговать тем, что оставила вам сестра.

– Конечно, такого рода товар вряд ли пойдет нарасхват в «медвежьем углу». И все-таки кругом столько народу. Нужно только его расшевелить.

Майя выглянула из окна спальни, выходившего в чистый мощеный переулок. Она предпочла бы деревья и траву, но нищие не привередничают. Все-таки лучше, чем задний двор бывшего магазина.

– Народ здесь практичнее, чем в большом городе, где деньги легче достаются и легче утекают из рук, – не унимался Аксель.

– А прекрасное непрактично, – заключила Майя.

Заглянув на кухоньку, она усмехнулась, сравнив крохотное помещение с необъятной сверкающей кухней Акселя. По крайней мере здесь имелась плита, так что не было необходимости перевозить то чудовище из дома Клео.

– Я этого не говорил, – примирительно произнес Аксель. – Я имел в виду, что вам будет непросто распродать свой товар.

Майя вдруг заметила, что избегает смотреть на него. Это было не в ее характере, как и препирательства. Не слишком большой знаток самоанализа, она предположила, что привычка Акселя сохранять дистанцию оказалась для нее заразительной. Это не понравилось, и Майя заставила себя встретить его взгляд. Он заметно удивился, но на сей раз не стал шарахаться, как от огня.

– Я не смогу торговать овощами, а как повар немногого стою. Остается распродавать то, что насобирала Клео. Сделаю, что смогу.

Это было все равно что признать собственную никчемность. Аксель присел на кухонный стол и скрестил руки на груди – истинный хозяин всего, на что падал взгляд.

– Значит, в ваших же интересах оформить партнерство, – провозгласил он.

Глава 9

«Тете Эм.

Ненавижу тебя, ненавижу Канзас! Собаку забираю.

Дороти».