Мечты сбываются
Шрифт:
– Пойдёшь ли со мной, маленькая?
Малышка пытливо, не по-детски, посмотрела на неё, вымученными глазами старухи:
– Пойду.
– А как зовут тебя, милая?- Кира взяла в свои руки ледяные ручки.
Люди, пристыжённые тем, что не защитили кроху сами, волновались. Ой, не сладкая теперь жизнь у мачехи будет! Кто-то ответил: "Василиска она!". Кира ждала, и девочка тихо шепнула ей:
– Мама с бабушкой Лушей звали...
Кира моргнула потрясённо. Луша? Воздаяние? Это чудо ясноглазое и есть её воздаяние
– Дочкой мне будешь на веки вечные! Любимой!
Поцеловала девочку прямо в грязную щёчку, подхватила на руки, да и пошла прочь. Усадила на телегу, обтёрла ножки от налипшей грязи ветошью. Нашла одеяло тёплое, что купила для себя. Закутала свою куколку так, что нос один наружу торчал. Забралась на телегу, взяла драгоценный кулёк на руки. Так и замерла.
Пригрелась Луша в скорости, заснула. А Кира лечила её потихоньку, отогревала. Так, чтобы окружающим незаметно было. Застыла девочка, заболела из-за зверини той... Ну, да ничего... Теперь всё хорошо будет!
***
Рох косился на неё всю обратную дорогу. И как она обнимала "воздаяние" своё, и как хлопотала на привалах, да на ночёвке. А что? Луша была больной и запуганной, не разговаривала, на вопросы не отвечала. Нужно выхаживать! А уж как её беспокойство выглядит в глазах мужиков, ей и дела нет!
Предложили одежду от своих дочек? Благодарствую! Всё пригодится! Тем более, что следующая ярмарка будет только весной. Придётся ехать. Одежду-то она своей дочке сотворит, а объяснить как, откуда взялась? Пугать местных ей не с руки, тем более, что староста всё смотрит...
Рох молчал-молчал, да и высказался. Приказал почти. Чтобы перебиралась она с девочкой в тот домик, что для неё и предназначен. И к людям ближе, если помощь какая нужна, и малышке веселее. Кира довольно резко ответила, что своими делами будет заниматься сама, и что труд её не пострадает.
Потом увидела, как огорчился оборотень, и мягко добавила, что, может, и переберутся они, но не сейчас. Нельзя пока. Боится девочка людей страшно. Если пойдёт так, то заикой останется или немой. А в тишине леса, да в одиночестве отойдёт постепенно, тем более, что, похоже, приняла она её...
Приняла. Доверчиво льнула к ней, цеплялась за неё, когда мужики пытались сунуться к ней с добрыми словами, да с гостинцами. Оборотни мрачнели всё больше: это же надо,так искалечить ребёнка! Нет прощения той гадине!
Потому и отпустили Киру в глушь лесную с девочкой. Не было мочи смотреть на загубленную жизнь. Только помощь предложили. Как дотащит она больную да поклажу? Кира поблагодарила и заверила, что дотащит. Поверили оборотни. Кто знает, что за штучки у ведьмы имеются?
Штучки у ведьмы имелись. Ещё какие! Кира дождалась, пока уехали оборотни подальше и открыла портал прямо к избушке своей. Перенесла вещи. Вернулась за Лушей. Присматривалась, как отнесётся она к чуду такому?
Будто бы и не удивилась
И правда, ведающей будет её девочка. Вот чудеса! Сильной, могучей, можно сказать, будет! Только искалечена она сильно. И не одна звериня тут постаралась, а минимум двое... Мачеха и чёрная ведьма у которой, видно, и прожила Луша тот год, что считалась пропавшей.
Украла её ведьма или мачеха избавилась? Кто знает? Да и значения это не имеет никакого. Мучили девочку и калечили обе. Может быть, когда-нибудь расскажет она... А пока нельзя ей к людям, никак. Убьёт ещё кого-нибудь ненароком...
Рано разбудили её силы и во злое, вот и не владеет она собой. Видно, мачеха на самом деле замечала что-то такое за падчерицей в последнее время, это и натолкнуло её на мысль, как можно избавиться от девочки и не получить осуждения.
Луша хворала. Во всех смыслах. Горела в лихорадке, но с этим справиться было легко. Хуже другое. Вскакивала она, будто нападают на неё, защищалась. Кира и лежала рядом с ней сутками, да к тому же, укрытая всеми щитами, какие есть. Как наградит чем-нибудь дочка в беспамятстве, справляйся потом!
Неделю мучилась. Лихорадка ушла и дышала Луша теперь правильно, а остальное пока не наладилось. Вот и сидела она около неё, вернее, лежала. Устала. Неделю почти без сна. Шутка ли? Потому и по деревням своим не ходила.
А однажды утром сигналку, ту самую, потревожили. Три раза, с равными промежутками. Рох явился! Кира выскочила, избушку заблокировала, чтобы не выбралась Луша, если проснётся. Портал построила почти к месту тому. И едва не забыла об иллюзии!..
Вот было бы... Вышла из портала, дошла до места того, где сигналка была. Рох, как и в первый раз, сидел на пеньке, ждал. Глянул на неё остро:
– Болеет?
Кира опустилась на поваленное дерево, ноги не держали. Кивнула.
– Может быть, помощь какая нужна?
Покачала тяжёлой головой. Собралась и ответила хрипло:
– Всё делаю. Время нужно... Уморили девчонку почти...
Так и сидела, сгорбившись. Устала. Моргнула. Оборотень только на пне сидел, и вот, уже рядом с ней примостился. Обнял за плечи. Она и вырываться не стала из объятий дружеских. Устала. А от него теплом веет и силой. Голову на плечо к нему примостила. Хорошо...
Так и сидели без слов, пока Кира не вспомнила. Встрепенулась:
– Идти надо. Ждёт Луша.
Запнулась и добавила:
– Спасибо за поддержку, оборотень.
Тот улыбнулся:
– Всегда пожалуйста, ведьма!
Узелок ей в руки сунул. Увесистый:
– Тут наши одежду собрали на первое время для девочки и еду вам. Готовить-то у тебя сейчас, поди, ни сил, ни времени.
Кира улыбнулась-поклонилась:
– Вот спасибо!
Рох неспешно уточнил, хоть и знал ответ: