Мед.ведь.ма
Шрифт:
— Скажи уже, в чём дело.
— Мне не очень легко даётся вежливое обращение к тому, кто предал моего брата, знаешь ли.
— Чем я его предал? — не обидевшись, напротив, даже как-то самодовольно расплывшись, полюбопытствовал Серин. — Пока он был моим боссом я его верно сторожил, выполнял его приказы. Да, спал с Сэй за его спиной, потому что мы полюбили друг друга. Я не считаю себя проштрафившимся перед Тэяном. Да, я помог другим людям присвоить его собственность, но не жалею об этом, потому что уже тогда много лет как был золотым, меня принял в них Джувон, которого Тэян приказал убить, но я этого не знал, пока
— Да, брат погорел на Красной Маске, я слышал об этом человеке, он иммигрировал куда-то, чтобы не попасть в тюрьму. — Серин загадочно приоткрыл рот, словно что-то рвалось с языка, но закрыл его, пожав плечами, как бы говоря: «Никаких комментариев». — В общем, забудем о том, что было, раз я начинаю жизнь по-новому. У вас в гостинице есть что-нибудь вроде президентского номера?
— Вип-апартаменты, — кивнул Серин, — для самых богатых клиентов. А что?
— Можешь одолжить на ночь? У меня были деньги, но мои счета заблокированы людьми с Утёса, карты вольных братьев принадлежат им. Но я отработаю, как золотой, или как бармен, которым меня хотят устроить, как вам будет удобнее. Могу в долг у друзей занять…
— Зачем тебе вип-номер? — Бобби оперся кончиками пальцев о столешницу, разглядывая их с усердием, как самое интригующее шоу. Ему не хотелось делиться этим с кем бы то ни было, но ради Дохи он сделает всё.
— У меня там девочка моя… Я хотел бы ей всё красиво преподнести.
— Что-то празднуете? — без ехидства уточнил Серин. Чживон вжал голову в плечи.
— Ты был сегодня на том собрании под землёй?
— Был. — «Он за или против проголосовал?» — подумал Бобби, но не стал спрашивать вслух.
— Было сказано, что обо всём надо рассказывать между своими, хоть и без подробностей. Но если сейчас всё решают подробности… — Бывший наёмник заставил себя посмотреть в глаза Серину. — У нас не было ещё ничего с Дохи, мы первый раз, наконец, оказались вместе. У неё никогда ещё не было… ну, парней.
Золотой директор «Пятницы» с неменяющейся мимикой впитал в себя информацию. Какое-то время он не двигался. Потом вдруг поднял руку и протянул к телефонной трубке, лежавшей на столе.
— Юлл, привет, там не заняли ещё вип-апартаменты? Свободны? Убраны? Тогда к тебе сейчас спустится наш новобранец, Бобби, дай ему ключи. — Серин положил трубку. — Иди вниз, к администраторской стойке. Ключи дадут, до номера проводят.
— Спасибо, — попятился Чживон.
— Не надо чувствовать себя просителем, — сказал ему мужчина. — У нас в золотых челом бить не надо. Если ты сам понимаешь, что делаешь что-то хорошее, то достаточно одного слова — помогут все. Если же ты сочиняешь какую-то херню, то тебе об этом тоже сразу сообщат. И мне неважно, чей ты брат, и что ты делал раньше, если тебя одобрил Гук, то ты, считай, купил индульгенцию.
— Он у вас крутой мужик, да?
— Круче только яйца, — хмыкнул Серин, — его собственные.
— Понял, — улыбнулся Чживон и, вновь почувствовав себя обновленным, очищенным и каким-то приятным самому себе, двинулся на ресепшен, куда его и послали.
Дохи разделась и забралась под льющееся шёлковое покрывало, похожее на гладкую поверхность озера, когда натягивалось. На девушке осталась только хлопковая майка и такие же трусики с изображением пингвинёнка Пороро. Раньше
Воздух был ароматным и свежим, он приятной прохладой скользил по плечам. Дохи приподняла одеяло и заглянула под него, прицениваясь к своим ногам. «Коротковатые, ляжки слишком толстые, но ниже колена ничего, значительно тоньше. А живот? Это не живот, а пузо, майка его так некрасиво обтягивает! Я как кусок свиного сала… Боже, я урод!» — запаниковала девушка, откинувшись на подушку и накрыв себя с головой. Дыша глубже, Дохи напоминала себе, что Чживону это всё нравится, и он выбрал именно её, потому что именно у неё есть все эти пухлые складки и запасы жира на голодный год. Потом она начала жалеть, что сделала эпиляцию одолженными у куртизанок средствами (за два дня ожидания Чживона она уже познакомилась с местными и наладила контакты), потому что гладкие толстые части тела казались ещё некрасивее, потому что были совсем гладкие, как… как какие-то румяные купидоны на европейских полотнах эпохи Возрождения, как чемпионы сумо на ринге. Впрочем, Дохи понятия не имела, бреются ли рикиси** под маваси***. Или с волосами на теле она бы была ещё ужаснее?
Вода за стенкой выключилась, и девушка высунулась до носа из-под одеяла. Прямо из душа, обмотавшись на бёдрах полотенцем, к ней вышел Чживон. На некоторое время она забыла о себе, увидев наполовину нагого молодого человека. Его высокий рост, широкие плечи, крепкая грудь и прорисованные мышцы живота не просто отвлекали от искалеченной руки, а заставляли не замечать её. Закинув мокрые волосы назад, зачесав их двумя пятернями вместо расчёски, Бобби взялся за краешек покрывала.
— К вам можно?
— Только осторожно, — пробубнила Дохи под одеялом, отодвигаясь к самому краю кровати, потом опомнилась, и скинула его с лица, чтобы не мешало говорить. — Ты же знаешь, что делать, да?
— Ты же не собираешься не принимать участия? — просиял шутливо Бобби, отчего его глаза превратились в тонкие прорези лукавства.
— Я могу впасть в ступор.
— С чего это?
— Или состояние аффекта, или анафилактический шок.
— Последнее вроде бывает от аллергии. У тебя на меня наблюдалась аллергия? — Чживон забрался рядом и, облокотившись на подушку, подложил ладонь под голову, чтобы лежать на боку и разговаривать.
— На тебя нет, но я читала где-то, что бывает аллергия на латекс.
— Я умею предохраняться без презервативов, значит, эту вероятность вычеркиваем.
— А чего это без презервативов? У тебя столько женщин было, где справка о здоровье?
— Боже, Хомячок, — засмеявшись, уткнулся на минуту Бобби в подушку и, выровняв дыхание, поднял раскрасневшееся лицо, — после того, как меня прокипятили и пролечили всем, чем только можно, чтобы спасти руку, у меня ещё не было ни одной женщины. Если надо, я позвоню господину Ю, чтобы получить справку, но это займёт время, да и некрасиво будить человека в такой час.