Медаль за убийство
Шрифт:
Глава 8
В полуподвальном этаже квартиры в доме № 29 на Сент-Клемент-роуд светилось одиночное окошко.
– Явиться домой под охраной полиции, – пробормотала Мэриэл. – Если мой зануда хозяин, вечно болтающий всякую чепуху, выглянет сейчас в окно, то придет в полный восторг.
– Вот вы и дома, леди. Я подожду, пока вы войдете внутрь. – С этими словами констебль спрыгнул с повозки, принял наши сумки, а потом помог нам спуститься на землю.
Я внезапно вспомнила, что мне было поручено передать известие.
– Мэриэл, Люси Уолфендейл просила меня сообщить ее деду, что она переночует у… я забыла ее имя.
– Элисон?
– Точно, у нее. Думаю, будет лучше, если он услышит это от тебя.
– А я уверена, что ничуть не лучше, – решительно возразила Мэриэл. – Я его почти не знаю.
Я чувствовала себя как никогда усталой и больше всего на свете хотела оказаться в постели.
На первом этаже открылось окно, выпустив в ночной сад полоску света. В окне появилось лицо человека в ночном колпаке типа «крошки Вилли Винки» [12] .
12
Крошка Вилли Винки – персонаж шотландской народной детской песенки, часто используемой в качестве колыбельной.
Мэриэл охнула и бросилась в сад, чтобы выглянувший ее не увидел, выпалив на бегу:
– Ты уж лучше сама передай слова Люси ее старику. Я оставлю дверь закрытой на щеколду.
Она, обходя сад по периметру, направилась к задней части дома.
– Мэриэл! – взмолилась я.
Подруга приостановилась, почти прижимаясь к стене, и отрицательно покачала головой:
– Люси попросила именно тебя передать ее слова деду, потому что прекрасно знает, как он относится ко мне. Он очень мелочен во всем, что касается денег. Я сказала, что заплачу ему попозже. Едва он меня увидит, как его тут же ослепит блеск фунтов, шиллингов и пенсов.
Появившееся в окне лицо обрело голос и вопросило:
– Люси? Это вы там?
Голова у меня пошла кругом.
– Я забыла его имя.
– Такое же, как и у Люси. Уолфендейл. Обратитесь к нему как к капитану, отдайте ему честь – и он будет есть из ваших рук.
Старик смотрел, как я поднимаюсь по ступенькам крыльца. Не дожидаясь, пока я постучу, он открыл дверь. В тот же самый момент возница гикнул, и пони потянул двуколку. Ритмичный стук его копыт нарушил тишину ночи.
Света в прихожей не было, но проникавший из комнаты луч света развеивал мрак. Смотревший на меня пожилой джентльмен носил на голове свешивающийся на сторону ночной колпак. Поверх полосатой пижамы на плечах у него была наброшена старая армейская шинель, на ногах красовалась пара древних поношенных кожаных шлепанцев. Ему было где-то за семьдесят, но старик обладал коренастой плотной фигурой и сохранял явно армейскую выправку. На лице выделялись лихо закрученные усы. Одной рукой он потирал свою совершенно лысую макушку.
В нарочито легкомысленном тоне, для чего мне пришлось сделать над собой усилие, я отрапортовала:
– Прошу извинить, что беспокою вас, капитан Уолфендейл. Донесение с передовой в штаб-квартиру. Люси сегодня расположилась на бивуак у своей подруги Элисон. Мне поручили доложить вам.
– Да ведь уже час ночи! Чего вдруг она сообщает мне об этом так поздно?
В полиции нас попросили ничего не рассказывать про убийство, поэтому я немного помедлила с ответом.
– Прошу простить за столь поздний час. Но этим вечером я была в театре на спектакле и задержалась, чтобы помочь. Завтра за ними прибывает туристическое
Хотела бы я думать, что военный жаргон произвел на него впечатление. Глядя на меня, хозяин склонил голову набок.
– Но кто вы, мадам?
Не имея возможности назвать ему свое звание и личный номер, я испытала некоторый дискомфорт.
– Я – миссис Шеклтон.
– Люси просила вас зайти сюда?
– Я на одну только ночь остановилась у мисс Джеймисон, которая здесь живет.
– Вы сказали, ваша фамилия Шеклтон?
– Да.
– Тогда у меня кое-что для вас есть. Пожалуйста, войдите в комнату.
Недоумевая – что у него может быть для меня? – я вошла внутрь. Находившийся в верхней квартире пекинес, почуяв меня, залаял.
Капитан некоторое время оглядывался по сторонам, словно пытаясь вспомнить, куда он положил то, что хотел передать мне. Затем взял лежавший на буфете конверт.
– Получил это донесение пару часов назад. Телеграмма. Едва не развернул почтальона обратно. Не признал ваше имя.
– Благодарю вас.
Это должен быть ответ Сайкса. Только бы я не ошиблась, записывая адрес неудачливой миссис де Врие. Сайкс мне этого не спустит.
– Вы не будете возражать, если я прочитаю это прямо сейчас?
– Не угодно ли вам присесть? – вежливо предложил капитан. – Вот сюда, под лампу.
Он проявил заботу обо мне – ведь по мнению многих людей, телеграмма почти обязательно приносит плохие вести.
– Благодарю.
Он отступил на пару шагов, но все же остался рядом, в напряженном ожидании, словно я могла внезапно потерять сознание и пришлось бы приводить меня в чувство. Сообщение Сайкса было кратким:
«Адрес правильный».
Итак, трогательная дама, отдающая в заклад бриллиантовое кольцо своей матери, указала фальшивый адрес. А то и вымышленное имя. Но почему?
– Надеюсь, никаких плохих вестей?
Капитан Уолфендейл задал этот вопрос с легкой хрипотцой в голосе, словно недавно оправился от ангины.
– Нет, все в порядке. Благодарю вас, капитан. Не буду больше надоедать вам.
Открывая ящик буфета, он предупредил:
– Не споткнитесь, когда будете искать снаружи вход к миссис Джеймисон. Вот, возьмите фонарик. Я покажу вам заднюю лестницу, которая ведет в ее помещения.
Капитан ухитрился оттенком голоса выразить свое пренебрежение к занимаемым ею комнатам. Мэриэл бы это оценила.
Тем же фонариком он осветил мне дорогу сквозь темную прихожую.
– Здесь надо менять сетку в лампе [13] .
– Да уж, это не сделают за пару минут, – согласилась я.
Подсвечивая фонариком, Уолфендейл вел меня по проходу.
– Стало быть, вы не из этих театралов?
– Нет. Я делала фотографии спектакля.
– Ну да, конечно. Припоминаю, что Люси говорила мне о вас. Что вы великолепный фотограф. Заглянул как-то во вторник вечером в театр за кулисы. Люси великолепно играла свою роль, да и все они тоже. – Он понизил голос. – Но только никогда больше не буду заходить за кулисы. Ничего личного, вы понимаете, но вся эта богема…
13
Имеется в виду асбестовая калильная сетка газовой лампы. Раскаляясь, испускает гораздо более яркий свет, чем просто газовый рожок.