Медальон для невесты
Шрифт:
— Но тебя отправили за границу, — напомнил герцог, не расположенный к чувствительным подробностям.
— Да, два дня спустя я отплыл со своим полком в Индию, поклявшись Таре в безусловной верности.
Он глубоко вздохнул. Все терпеливо ждали его дальнейших слов, и слова эти были такими:
— Помню, с каким мучительным чувством я покидал Англию. Все это время я молился только о том, чтобы Тара не забыла меня и чтобы разлука наша не длилась слишком уж долго.
— И что же, что случилось потом? — опять подстегнул графа герцог, когда тот
— В Англию я смог вернуться только спустя три года, — глухо ответил граф. — И то лишь потому, что получил серьезную рану и вынужден был покинуть действующую армию. А вернувшись домой, я обнаружил, что Тары нет нигде. Она просто исчезла! Вот так все и закончилось — для меня и для нее…
— Исчезла?! — воскликнул герцог. — То есть как так исчезла? Как такое могло случиться?
— Окольными путями я долго пытался как-либо разузнать, что же случилось. Обратиться к ее родителям я, конечно, не мог, даже через третьих лиц — вдруг я, не подозревая о том, мог бы нанести этим вред моей жене.
И граф еще крепче сжал руку Тары.
— Наконец мне удалось разыскать служанку, уже совсем старую. Она присматривала за моей Тарой с тех пор, как та была совсем еще ребенком. От служанки я и узнал, что через три месяца после моего отплытия Тара поняла, что беременна.
— Как я понимаю, своим родителям она ничего не сказала? — быстро уточнил герцог.
— Ну сам подумай, что ты говоришь! Как бы она смогла на такое решиться? — вскинулся граф. — Я же из клана Мак-Крейгов! Тара панически боялась своего отца. И неудивительно… Нрав у него был тяжелый. Это был упрямый, ограниченный самодур — как все Килдонноны! Чуть что не по нем — виновнику не поздоровится. А тут дочь в таком положении… Позор клану! Вот она и молчала. Бедная моя… Я не смог ее защитить…
Он перевел взгляд на Тару и добавил с мягкой улыбкой:
— Да, к сожалению, не все Килдонноны были такими же добрыми и отзывчивыми, как твоя мать.
— Как жаль, что я ее совсем не знала, — одними губами прошептала Тара.
— Но что же произошло потом, раз уж она побоялась сообщить обо всем родителям? — наступательно тормошил герцог графа, желая вернуть разговор в нужное русло.
— Тара сбежала из дома со своей старой служанкой, Мейри. Они подыскали себе надежное убежище, а Тара написала мне несколько писем, в которых рассказывала о случившемся. Но до меня они так и не дошли своевременно!
Голос графа на секунду прервался, но он, пересилив себя, продолжил, не дожидаясь, пока герцог его поторопит:
— Как рассказала мне Мейри, в один несчастливый день Тара решила отправиться за покупками. И непременно одна. Это было за месяц до того, как ребенок должен был появиться на свет… Служанка умоляла Тару беречься, да и вообще никуда не ходить, она словно чувствовала недоброе! Мейри сильно плакала, рассказывая мне все, что она знала… Но Тара ушла — и больше уже не вернулась.
— О! Я знаю, что было дальше! — вмешалась Тара. — С ней произошел несчастный случай.
— Так, значит, вот что произошло! — с гримасой боли простонал граф. — А я… я обошел тогда все лондонские больницы, надеясь узнать что-нибудь о беременной женщине и о твоем рождении три года назад…
— Мать так и не пришла в сознание, — тихо сказала Тара. — Доктор тоже не смог узнать, как ее зовут.
— Но у нее на шее был этот вот медальон?
Он разжал ладонь. Медальон, который несколько минут назад сняла с себя Тара, послал ему тусклый блеск, как знак из далекого счастливого и вместе с тем трагического прошлого…
— Но у нее… не было обручального кольца, — так же тихо напомнила Тара.
— Потому я и подарил ей этот медальон, что не решился вручить кольцо! — с отчаянием повторил граф то, что уже сказал раньше. — Она слишком боялась, что родители его обнаружат.
— Выходит, я… меня нельзя назвать… незаконнорожденной?
Тара буквально выдохнула последнее слово, но граф все-таки расслышал его.
— Ты — моя дочь, рожденная в браке с женщиной, которая была мне дороже рая и всех сокровищ земли!
— Как же я рада! — воскликнула Тара. — Я просто безмерно счастлива!
— А теперь ты должна рассказать мне о себе, — попросил граф. — Я и так потратил восемнадцать лет впустую и хочу наверстать упущенное.
— Рассказ мой будет непродолжительным. Я воспитывалась в приюте, — просто ответила Тара. — В двенадцать лет мне пришлось бы уйти оттуда в прислуги, если бы я не помогала ухаживать за малышами. Вот так я, собственно, и жила все это время…
— А больше ты нигде не бывала?
— Я впервые покинула приют, когда мистер Фолкерк привез меня сюда по распоряжению его светлости.
— Вот тут для меня начинаются загадки, — протянул граф. — Я жду объяснений!
Герцог предпочел бы промолчать. Однако граф, судя по всему, намерен был дождаться ответа, сколько бы у него ни ушло на это времени. И терпения ему было не занимать. Так что пришлось все же дать объяснения.
— Видишь ли, — неохотно пробурчал он, — Маргарет была женой, которую избрали для меня Килдонноны. И после ее смерти я сделал свой собственный выбор! Я имею на это полное право. И мне привезли невесту, которая в тот же вечер стала моей женой.
— Выходит, то, что я слышал — чистая правда… — Граф перевел взгляд с него на Тару. — Но это не что иное, как акт мести! Вот почему ты привез сюда Тару. И вот почему на ней такая одежда! Скорбь в чистом виде! Не то мокрая мышь, не то мокрый птенец…
В голосе его клокотало негодование, и Тара поспешила загасить возможную ссору:
— Прошу вас, не гневайтесь один на другого! Это очень хорошо, что я приехала сюда! В Шотландии так красиво… А у его светлости прекрасная библиотека… И… мне удалось позаботиться о его светлости, когда он был ранен!