Шрифт:
Пролог
– Вы так редко меня навещаете, – Касиэра приобняла дочь за плечи и коснулась лба нежным поцелуем. – С тех пор, как ты уехала, я осталась совсем одна…
Они сидели на скамейке в саду под вишнёвым деревом: мать и дочь, такие непохожие друг на друга. Обе выглядели почти ровесницами, но Касиэра отличалась дивной красотой. Высокая, статная, с безупречной фигурой – она могла затмить любую королеву красоты, вышагивающую на подиуме. На фоне водопада блестящих каштановых волос, волнами спадавших по её плечам, завораживали ярко-синие глаза, глядевшие из-под густых
– Мама, ты же знаешь, Юджин всё время занят на фирме, – виновато пробормотала девушка, крепче прижимаясь к матери и кладя голову ей на плечо. – А я постоянно прохожу обследования, и… – она замолчала, сокрушённо вздохнув. В голубых глазах проступила боль.
Касиэра погладила дочь по короткому ёжику русых волос.
– Почему ты так расстраиваешься? – тихо спросила она. – Вы женаты только два года. У вас обязательно будут дети, нужно только подождать.
– Юджин не хочет больше ждать, – Кэт отстранилась от матери, покачав головой. – Мы любим друг друга, но боюсь, он уйдёт от меня, если я не рожу.
– А что говорят врачи?
– Врачи… – у девушки вырвался судорожный вздох, и голос дрогнул от отчаяния. – Они говорят, что… у меня не может быть детей, – её губы задрожали, и Кэт отвернулась, пытаясь скрыть проступившие слёзы.
Касиэра вновь обняла дочь и, притянув к себе, поцеловала в макушку. Кэт закрыла лицо ладонями и вся съёжилась, превратившись вновь в маленькую, беспомощную девочку, какой Касиэра и увидела её во дворе приюта много лет назад. Что-то тогда дрогнуло в сердце молодой женщины, и она не смогла пройти мимо. Кэт было пять, когда та её удочерила и привезла сюда, в отдалённую деревню, где вырастила как свою дочь.
– А где Юджин? – Касиэра повертела головой, словно пыталась отыскать мужа дочери среди деревьев в густо заросшем саду.
– Он спит на веранде, – девушка достала платок, чтобы стереть бежавшие по лицу слезинки. – Восемь часов за рулём его вымотали, – она высморкалась и попыталась улыбнуться, чтобы не расстраивать мать.
– Тебе тоже нужно отдохнуть. Смотри, уже темнеет, да и прохладно становится. Пойдём в дом, – Касиэра поднялась со скамейки. – Сейчас поужинаем и… – она не договорила.
Тишину сумерек вдруг нарушило оглушительное карканье ворон, стаей пронесшихся над засыпающим садом. Их галдеж заставил обеих женщин невольно взглянуть вверх на темнеющее небо.
Одинокий белый голубь метался в вышине, пытаясь увернуться от атаковавшей его разъярённой стаи. Чёрные птицы одна за другой кидались на свою жертву, ударяя огромными клювами в уже израненное, ослабевшее тело. Одна из ворон схватила голубя за крыло и некоторое время тащила за собой, заставив перевернуться в воздухе и беспомощно хлопать другим крылом, пока её сородичи безжалостно
Кэт первой очнулась от ужасного зрелища и бросилась к месту трагедии. Не обращая внимания на раздиравшие лёгкую ткань блузки колючки, она пробиралась сквозь кусты, отыскивая взглядом раненую птицу. Касиэра двигалась следом, то и дело поднимая взгляд к небу и наблюдая за стаей ворон, продолжающей медленно кружить над ними. Кэт была так увлечена поисками, что не заметила, как мать остановилась и как потемнело от ярости её красивое лицо.
– Прочь! – выдохнула Касиэра почти беззвучно, коротким жестом приказав стае убираться. – Пошли прочь!
Вороны смолкли на мгновение, затем с громким карканьем умчались в сторону леса.
Тем временем, забравшись в самую чащу непроходимых кустов, Кэт остановилась, после чего вдруг вскрикнула и попятилась. Когда она обернулась к матери, которая её догнала, лицо девушки было белее мела, а в голубых глазах застыли потрясение и ужас.
– Там… – только и смогла выдавить она, стуча зубами. – Там… человек.
Касиэра нахмурилась и, обойдя дочь, застыла, разглядывая лежащего на земле окровавленного мужчину.
– Принеси воды! – скомандовала она дочери, чуть подтолкнув её за плечи. – И постарайся не разбудить Юджина.
Кэт неуверенно кивнула и нерешительно двинулась к дому. Пройдя несколько шагов, она уже бегом помчалась по тропинке.
Касиэра проводила дочь задумчивым взглядом, потом снова обернулась к лежащему на земле мужчине.
– Ориэль, – прошептала женщина, разглядывая перепачканное землёй и кровью лицо раненого. Он был одет в белоснежную тогу, которая теперь местами порвалась и пропиталась кровью. Мужчина лежал на спине, и казалось, что землю под ним устилает покрывало из таких же белоснежных пуха и перьев. И только приглядевшись, можно было понять, что это огромные крылья, сложенные за спиной.
– Касикандриэра, – в ответ выдохнул ангел, с трудом приоткрыв сияющие чистым небесным светом глаза.
– Зачем ты здесь? – женщина приблизилась, но всё ещё не решалась прикоснуться к раненому, окутанному слепящим ореолом света. Только склонилась над ним, с тревогой вглядываясь в прекрасные черты лица.
– Срок приближается… – шепнул Ориэль одними губами и на его гладком, как мрамор, лбу появились морщинки. – Уже скоро… – он не договорил. Вернулась Кэт, принесла стакан воды в дрожащих руках.
Не дожидаясь указаний матери, девушка склонилась над раненым и, приподняв ему голову, поднесла краешек стакана к его губам. Ориэль сделал глоток, но прежде чем Кэт отстранилась, он сжал стакан раненой рукой, выплеснув из него всю воду. Кровь ручейком потекла по его запястью и закапала в пустой стакан. Стекло замерцало ярким огнём и на глазах смялось, подобно листку бумаги, превратившись в камень из чистого лунного света. Ангел сжал камень в кулаке, а когда разжал пальцы, на его ладони очутился медальон в форме птичьей лапы, держащей в своих коготках «лунный» камень. Молча он протянул медальон девушке. Та поняла, приняв из его рук подарок.