Медалон
Шрифт:
На площади было уже полно народа, но толпа расступилась, пропуская жену коменданта. Она вспорхнула на террасу комендатуры, где ее муж в компании Мисекиса проверял список наказуемых. Уилем поднял глаза, и его лицо помрачнело, но затем он взял себя в руки и придал ему нейтральное выражение.
— Что ты здесь делаешь?
Р'шейл попятилась. Ей не хотелось видеть избиение Тарджи, и она надеялась, что Уилем отправит их домой. Однако Крисабель была полна решимости в своем желании насладиться тем, что предлагало ей сегодняшнее утро. Поэтому она проигнорировала мужа и устроила себе наблюдательный пункт у перил террасы. Комендант сокрушенно покачал головой
Вскоре из камер за комендатурой показались четверо приговоренных к бичеванию арестантов. Они были раздеты до пояса и дрожали на холодном ветру. Солдаты тут же схватили одного и без особых церемоний потащили его к высокому вкопанному на площади столбу. Руки бедолаги толстыми веревками притянули к вбитому на верху столба металлическому кольцу, а широко расставленные ноги за щиколотки привязали к скобам, вколоченным в землю. Как только с этим было покончено, Мисекис развернул свиток и прочитал:
— Джайвен Уэйнрайт. Кража на кухне. Пять плетей. — Вперед выступил офицер, которому надлежало привести оглашенный приговор в исполнение. Р'шейл ничуть не удивилась, увидев, что это Локлон. Он поигрывал внушающей ужас плетью, состоящей из множества кожаных увенчанных на концах узелками хвостов-косичек. Печально знаменитый Тигровый Хвост. В умелых руках такая плеть могла причинить нестерпимую боль. По одной лишь осанке Локлона Р'шейл поняла, что он не только знал, как обращаться с этим инструментом, но получал от этого огромное удовольствие.
Привязанный к столбу человек закричал еще до того, как косички Хвоста коснулись его спины и душераздирающе вопил снова и снова с каждым ударом. К последнему взмаху плети он уже только что-то невразумительно всхлипывал и, после того как солдаты отвязали его, потерял сознание, вскрикнув еще раз, когда израненную спину окатили ведром соленой воды. Два охранника оттащили наказанного в сторону и начали привязывать следующую жертву. Мисекис сверился со списком:
— Вирнин Чандлер. Незаконное самогоноварение. Пять плетей.
Сцена повторилась, и на Р'шейл накатила дурнота. Толпа молчаливо смотрела, замирая перед каждым ударом. Чандлер закричал только на втором, но под конец был так же разбит, как и его предшественник. Его столь же грубо привели в чувство; он завыл, когда на окровавленную спину хлынула соленая вода, но отошел в сторону без помощи солдат.
К тому моменту, когда было покончено с третьим заключенным, Р'шейл казалось, что ее сейчас вырвет. Ей и раньше приходилось видеть наказание кнутом. В Цитадели подобная практика была распространена довольно широко — кнуту подвергали за не особо серьезные преступления. Но в Цитадели пороли обычной однохвостой плетью, с целью причинить боль, а не увечья. Локлон же стремился изранить свою жертву, насколько это было возможно.
Когда вперед вывели Тарджу, Р'шейл содрогнулась при виде дикой радости и наслаждения, сверкавших в глазах палача. Тарджа прошел к столбу и, широко расставив ноги, поднял руки и крепко ухватился за железное кольцо. Непривычные к подобному сотрудничеству солдаты немного поколебались, прежде чем привязать Тарджу веревками.
— Тарджаниан Тенраган. Драка в общественном месте. Десять плетей.
По толпе прокатился изумленный ропот. Десять плетей присуждались лишь в самых крайних случаях. Уилема знали как достойного человека, назначающего наказание только с целью поддержания дисциплины, а не ради развлечения. Р'шейл бросила на коменданта быстрый взгляд и вдруг поняла, почему Тарджа стоял в списке последним. Локлон
Толпа смолкла словно по команде — Локлон умело размахнулся и нанес первый удар. Плеть с резким звуком опустилась на спину Тарджи, который лишь вздрогнул, ничем иным не выдав пронзившую его боль. Следующий удар, нанесенный с не меньшей силой, пришелся по месту первого и оставил за собой яркий кровавый след. Тарджа, вздрогнув от боли, стиснул зубы, но не издал ни звука. Локлон отмерял удар за ударом, но Тарджа продолжал хранить молчание. Спина его с содранной кожей и оголенными мышцами походила на кровавое месиво. Толпа, казалось, дружно затаила дыхание, неподвижно замирая после каждого взмаха плетью. Все ожидали, что Тарджа вот-вот сломается и закричит. Локлон все больше выходил из себя. Р'шейл было знакомо это растущее в нем разочарование — такое же выражение появлялось на его лице, когда девушка отказывалась кричать, лишая его удовольствия от издевательств над ней.
Над площадью разносился лишь издаваемый Локлоном резкий звук напряженного выдоха при каждом безжалостном ударе, вырывающем из спины Тарджи очередные кусочки плоти, да монотонный голос отсчитывающего эти удары сержанта. После десятого удара Локлон снова замахнулся, но его остановили возгласы толпы. Они могли презирать Тарджу за предательство, но они оценили его стойкость. Локлон выглядел разочарованным. Солдаты поспешно отвязали Тарджу от столба и окатили его спину соленой водой. Только когда соль ожгла его истерзанную спину, Тарджа наконец позволил себе вскрикнуть.
Р'шейл чувствовала себя измученной жутким зрелищем, Крисабель же, напротив, была охвачена радостным возбуждением. Она повернулась к стоящей рядом с ней сестре одного из работных домов и защебетала что-то о том, какой сегодня выдался чудесный денек для экзекуции, хотя ветер все же довольно холодный, и не кажется ли сестре, что здесь нужно расположить какие-нибудь сиденья для удобства зрителей. Р'шейл, глядя, как солдаты уводят Тарджу, думала о том, сколько силы воли требовалось ему, чтобы оставаться на ногах.
— Приведите к нему врача, — велел Уилем Мисекису, провожая упрямца глазами.
— Если вы пытались его сломить, то, думаю, вам это не удалось.
— У нас больше не будет с ним хлопот, — предсказал комендант. — Сегодня Тарджа смог заработать себе уважение.
— Предатель он или нет, но он крепкий парень, — согласился Мисекис. — Я еще не видел никого, кто мог бы выдержать десять плетей не издав ни звука.
— В этом-то и трагедия. Он мог бы стать великим человеком. Теперь же он лишь обычный преступник.