Медальон
Шрифт:
Сама того не замечая, я останавливаю взгляд на кухонном ноже. Будто прочитав мои мысли, Мэкхья произносит:
– Тебе это не понадобится. Я не желаю тебе зла.
– С какой стати я должна тебе верить? Ты что забыл в доме одинокой девушки посреди ночи?
Глаза старушки Дорис округляются до невероятных размеров:
– Детка, зачем тебе нож?
Мэкхья накрывает своей ладонью руку Дорис и успокаивающе похлопывает:
– Даже маленькая мышь имеет право на ярость, – поясняет он ей, – Присаживайся, я все по порядку
Не понимаю, обидеться на замечание о мыши или воспринять это философски. Я все ещё не выпуская нож из рук присаживаюсь рядом с Дорис. Я понимаю, что веду себя неадекватно. А от него веет невероятным спокойствием и выдержкой.
На самом деле меня совсем не пугает Мэкхья, от этого мне становится ещё страшнее. Нельзя же быть настолько наивной, чтобы доверять кому попало, сидеть на кухне мирно есть варенье…
Он по-хозяйски подливает старушке чай, будто не я, а он с ней всю жизнь знаком.
– Не так я представлял нашу встречу. Изначально, я планировал, что подойду к тебе где-нибудь в городе и спокойно объясню суть дела. Но как я уже говорил, духи пустили меня по ложному следу, – с не скрываемым раздражением произносит он.
Он совсем не сильно похож на индейца, я не многих видела, но могу заверить кого угодно, что кожа у них куда смуглее, по крайней мере у мужчин, а черты лица грубые и отталкивающие, как у того уродливого типа. Этот же, можно сказать, почти бледнолицый, как я.
Вчера ночью я все-таки добрался до твоего дома, но потревожить в такой час не решился. Я не так плохо воспитан, как ты обо мне думаешь.
Я вообще о тебе не думаю, – перебиваю его я.
Так вот, я принял решение, что дождусь утра. Мне не впервой ночевать в лесу.
Старушка восторженно ахает и с ещё большим интересом и восхищением внимает каждому его слову. Индеец же одаривает ее чуть заметной улыбкой.
– Пока я не заметил, как двое мужчин воровато покидают твой дом. Скажу честно, я не на шутку перепугался. И хотя, я видел в своей жизни не мало, твоё бездыханное тело найти мне совсем не хотелось.
Внезапно непривычно громкие звуки нарушает утреннюю тишину. Мэкхья резко направляется в сторону грохота приказав нам сидеть.
«Sha-sha Onave» уже, как предзнаменование чего то фатального звучит в ушах.
– Боже это снова они, – хватаясь за голову почти визжу я.
Вбежавший в кухню Мэкхья утвердительно кивает.
– Они хотят обыскать дом при дневном свете. Нам пора. Пока они заняты, у нас есть прекрасная возможность сбежать. Не думаю, что в ближайшие сутки они спустят глаз с дома. За это время мы успеем добраться до шошонской резервации и спрятать тебя. Там никто не осмелиться тебя искать. Я обещаю, что ты будешь в безопасности.
Старушка без лишних колебаний достает из шкафа длинный вязаный кардиган.
– Возьми. Моей покойной Кэрол он уже не понадобится, – с грустью вздыхает она.
Растрогавшись
Дорис взволнованно проговаривает:
– Я вверяю ее в твои руки, позаботься о ней.
– Благословите на добрый путь, – опускает голову Мэкхья.
Ошарашенная непривычной просьбой старушка лишь мягко касается его головы.
Мэкхья берет меня под локоть и стремительно шагает к парадной двери, но Дорис внезапно останавливает нас:
– Нет-нет. Я проведу вас через заднюю дверь, мы давно ей не пользуемся, но думаю у тебя хватит сил отпереть старые засовы.
Глава 5
Мышцы горят от усталости. Это тебе не в регистратуре бумажки мять, Амо....
Словом, то было куда лучше нынешнего положения. Помню, как я удрученно плелась на работу, мечтая о том, чтобы жизнь преподнесла мне подарок в виде непредсказуемого приключения, любви или хотя бы нового интересного знакомства.
Скучные записи на приём, ежедневные обзвоны – из этого состояли мои будни. Работала я на пол ставки, да и попала в клинику совершенно случайно. Поэтому чтобы хоть как-то развлечь себя, я выуживала лишнюю минутку из графика и подглядывала, за тем как ведётся приём терапевта.
В общем все всегда было одинаково, но завораживало одно, как задав буквально пару вопросов врач приходил к точному заключению, чиркал рецепт на бумажке и отпускал.
А на следующий день мне уже восторженно звонили пациенты с бесконечными словами благодарности в его адрес. Он всегда самодовольно повторял:
– Правильно заданный вопрос неизбежный путь к разрешению любой, даже самой сложной задачи.
За последний час я замучила индейца своими расспросами, но не получила ни одного ответа. Вывод – вопросы задаю я плохо.
Тем не менее, у меня складывается впечатление, что все вокруг знают, что происходит, но намеренно скрывают от меня.
– Может быть поговорим? – делаю ещё одну попытку наладить диалог.
– Нет смысла тратить время на разговоры, – озираясь по сторонам безразлично ответил он.
– Вот поэтому я не доверяю индейцам, бабушка не зря ушла из племени. От вас одни неприятности.
– Не бросай все дрова в один костер. Индейцы индейцам рознь, – спокойно отвечает Мэкхья.
Чем больше мы отдаляемся от дома, тем чаще я задаюсь вопросом, как я могла втянуться в эту авантюру. По сути, у меня и выхода не было, если бы в другой ситуации от индейца поступило щедрое предложение скрыться в его родной резервации, я бы наотрез отказалась.
Всю жизни мы непонятно почему скрывались, жили как изгои, а сейчас, видите ли, шошонское племя хочет меня приютить. Откуда такое безграничное милосердие к совершенно незнакомому человеку?