Медальон
Шрифт:
Продолжая бороться с дверью, я готова была заплакать, как услышала шаги и обернулась.
В тусклом свете керосиновой лампы ко мне приближалась мужская фигура. Лампа освещала только до пояса, остальное скрывала непроглядная тьма. Будто верхняя половина человека сама по себе плыла в воздухе.
— Добрый день. — Приказав воображению заткнуться, я обрадовалась, что здесь есть кто-то живой. — Я ищу мисс Каллен.
— Изабелла Свон, я ждал тебя, — голос такой же мелодичный, как
— Розали Каллен, — повторила я. — Она здесь? Мне срочно нужно подписать документы. И уезжать, пока метель не замела дорогу.
Свет керосиновой лампы был очень слабым. Глаза еще не привыкли к темноте. И я, как слепой котенок, щурила глаза, пытаясь рассмотреть собеседника. Даже самый ярый скептик, окажись на моем месте, не смог бы равнодушно гулять по этому дому. Что уж говорить обо мне — двадцати двух летней авантюристке, которая только восемь лет назад перестала верить в Санта-Клауса.
— Сестра ненадолго уехала в город. Скоро вернется. А пока ты побудешь моей гостьей.
— В Сиэтл? Она же сказала…
— Розали в Форксе.
Мужчина стоял достаточно далеко. Конечно, я была уверена, что он не призрак и не плод моего воображения, но хотелось все же рассмотреть человека, предлагающего провести с ним несколько часов в разрушенном особняке.
— Я в машине подожду, — отказалась я от сомнительного предложения. — Откройте дверь, пожалуйста.
— Её не открыть.
— Как это? Я же вошла сюда, значит, могу и выйти! — Такого я никак не ожидала. Нехорошее предчувствие разрослось до невозможных размеров и зацвело буйным цветом.
— Открыть дверь можно только снаружи.
— И как же попасть на улицу? Через окно?
— Мы пользуемся другим входом. Идем со мной, Изабелла. Тебе абсолютно нечего бояться. Уверяю, — повторил предложение «человек без ног».
Понимая, что выбора нет, я пошла за мужчиной, сжимая в кармане ключ от машины и жалея, что не захватила с собой газовый баллончик. А еще лучше чеснок, библию и осиновый кол. От этого места мурашки бегали по коже.
— А почему так темно? Можно включить свет? — спросила я, пытаясь догнать провожатого.
— В холе идет ремонт. И с электричеством сейчас проблемы. Вьюга повредила провода. Погода сегодня разбушевалась.
— Разве?! Я совсем не заметила, — ответила я, ругая себя за грубость. Больное воображение — не повод грубить незнакомому человеку.
Брат Розали провел сквозь длинный коридор в левое крыло здания в уютную гостиную. Если холл и фасад здания выглядели заброшенными, то эта комната казалась уютной и обжитой. Стены обшиты панелями из темно-красного дерева в английском стиле. Тканевые обои, — сейчас такие делают только на заказ, — в широкую полоску
Пока рассматривала интересные антикварные предметы, мужчина застыл у стены. Я с облегчением вздохнула, увидев, что ноги у него все-таки есть. Но это не меняло ощущения нереальности происходящего. В его глазах отражалось пламя камина; маленькие дьявольские огоньки зловеще бегали в темных зрачках. Только сейчас обратила внимание на одежду: черный длинный бархатный сюртук с рядом пуговиц, который был моден в конце восемнадцатого века. Высокий заостренный воротник белой рубашки полностью закрывал шею. Жилет из плотной болотной ткани и широкий атласный галстук. Изящные бледные пальцы покоились на спинке высокого кресла. И сам он казался мертвенно-бледным в свете огня.
«Как живой покойник», — подумалось мне. Что-то знакомое было в его чертах: высокий лоб, прямой нос, темно-коричневые волосы, алые губы, слишком яркие для мужчины.
— Могу я…
— Эдвард Энтони Мейсен Каллен, — представился мужчина, не дав завершить вопрос. А спросить я хотела как раз имя.
— Очень приятно, Эдвард Энтони Мейсен Каллен, — ответила я и улыбнулась через силу. Лицо мужчины исказила болезненная гримаса, и он отвернулся. Захотелось перекреститься, но я сдержалась.
— Мы можем сообщить мисс Розали обо мне? Мой телефон не ловит сеть. Хотелось бы знать, как скоро она вернется.
— К сожалению, буря повредила и телефонную связь тоже. — Волшебный голос послал волну спокойствия. — Остается только ждать. Я как раз собирался пить чай. Составишь мне компанию? — Он указал на серебряный поднос, на котором стоял небольшой пузатый чайник, две изящные чашки и корзина со сладостями.
— Сначала хотелось бы уладить дела, — настаивала я. Но чем больше Эдвард говорил, тем спокойнее мне становилось. Страх потихоньку отпускал, уступая место любознательности. Дружелюбность и обходительность Эдварда усыпляла бдительность.
— Не стоит волноваться. Розали обещала вернуться в течение часа. Позволь, я возьму верхнюю одежду. Прошу, останься со мной.
Мне действительно перехотелось дожидаться Розали в машине. Мелодичный голос сделал свое дело. Я расстегнула пальто. К тому же Эдвард выглядел таким худым и болезненным, будто вот-вот упадет и потеряет сознание. Вряд ли он сможет причинить мне вред. Внезапно, я даже обрадовалась, что все так случилось. Можно выведать — что еще интересного есть у Калленов для выставки в музее. Также меня интересовала история медальона.