Media Sapiens-2. Дневник информационного террориста
Шрифт:
— Но через полчаса же группа захвата приедет? — скорее вопросительно, нежели утвердительно брякнул Прохоров.
— Тем хуже для тебя, Никто. Значит, все погибнут.
— А… это… давайте продолжать переговоры, — робко предложил капитан.
— Зачем торговаться? Что ты можешь мне предложить, Никто? Свою группу захвата? У тебя нет ничего, что было бы интересно мне.
— Выпустите заложника… — кажется, мент понял, что договориться не удастся, — пожалуйста.
Я бросил взгляд в сторону оператора — тот продолжал лежать лицом вниз.
— Заложник сделает своё дело, и я отпущу его.
— А сколько времени заложник будет выполнять свою работу? — спросил мент.
— Столько, сколько потребуется для того, чтобы её закончить. — Я отошёл от двери и снова сел в кресло. — Никто, не тяни время, эвакуируй людей. Если будет попытка штурма, я нажму на кнопку, так и передай им. Я не хочу крови, слышишь, Никто? Я устал от крови. Я просто хочу домой…
— Так, может быть, вы всё-таки выйдете и пойдёте домой? — снова предложил мент.
— Сколько тебе лет, Никто? — спросил я, закуривая.
— Двадцать семь.
— Иди домой, Никто. Эвакуируй людей и иди домой смотреть телевизор. А я почти дома. На пороге.
Пока оператор поочерёдно вытаскивает антенны, лишая жизни телевизоры на правой стене, я сижу в кресле таким образом, чтобы держать в поле зрения входную дверь и оператора, Я курю и думаю о том, что, в сущности, достиг всего, о чём только мог мечтать настоящий медийщик. Да что там! Вернее сказать, я достиг сферы, о существовании которой ни один из нас и не подозревал. Высшей точки. Входа в медиа. И вот, готовясь открыть дверь в Великое Информационное Поле, стоя на пороге бессмертия, хочу ли я сказать вам что-то? Рассказать об устройстве жизни, методах управления людьми, уровнях доступа, руслах движения информационных потоков? У меня в данный момент есть тысяча и одна возможность сообщить вам, как ВСЁ УСТРОЕНО НА САМОМ ДЕЛЕ! Хочу ли я этого?
Нет, не хочу… И знаете почему? Во-первых, потому, что вы все равно пропустите моё Медиа Евангелие от Антона мимо ушей. «Прикольно ваще-то!» — скажут сотни миллионов из вас, услышав это Откровение. На худой конец, какие-то жалкие миллионы моих бывших соседей-землян промямлят что-то вроде «Нас проинформировали», «Спасибо, теперь мы в курсе», «Ага, оно и понятно было» или «Ясненько…». Да, непременно найдутся и такие ублюдки, которые скажут это мерзкое «ясненько». Вы ничего не услышите и ничего не поймёте, потому что попросту недостойны моей участи. Это во-первых.
Во-вторых, я ненавижу копиистов. Да, да, всех этих любителей попасть в Великое Информационное Поле через форточку. Услышав меня, они подумают, что знать верный маршрут — это основная составляющая. Уж представляю себе, сколько провинциальных журналистов покончат жизнь самоубийством, услышав моё Откровение. Вскроют себе вены и вставят в них провода локальной радиоточки. Но этого недостаточно. Потому что в медиа не зайдёшь через радио «Маяк».
Поэтому я просто промолчу. Я не хочу быть мессией. Я не хочу превратиться в газетную страничку, состоящую с одной стороны из моего портрета, а с другой — из программы передач. Я не готов быть мучеником для аудитории, которая сменила постулат «слово изречённое — есмь ложь» на «слово изречённое — есмь газета для завёртывания
— Залезь в мою куртку, — говорю я ему, — там во внутреннем кармане пачка сигарет и шайба скотча. Неси все сюда.
Оператор послушно исполняет команду.
— Покажи мне главный провод правой стены, — говорю я ему.
Мужик показывает мне толстый шланг с торчащим из него веником проводов.
— Раздели хвосты надвое.
— Это… как… простите? — не понимает он.
— Как хвост у рыбы, представляешь?
— Ага, — поспешно кивает он и принимается разделять волокна антенн на две части.
Когда «хвост» готов, он протягивает шланг мне. Я встаю, беру его в руки, проверяю, симметрично ли разделено все на хвосты. Затем я закрепляю каждый из хвостов у себя на поясе и крепко приматываю скотчем. После того, как всё готово, я делаю шаг вперёд, проверяя, не оторвётся ли главный провод от моего пояса. Держится весьма крепко. Я бросаю взгляд на экраны двух оставшихся стен. По ним пробежала лёгкая рябь или мне это просто кажется?
— Хочешь со мной? — обращаюсь я к оператору.
— Нет… нет, спасибо, мне домой. — Мужик видит, что, привязав себя проводом к стене, я стал скован в движении, и бочком-бочком начинает протискиваться к двери. — Мне домой надо бы сегодня… очень. — Кажется, что он плачет.
— Зачем тебе домой, дурачок? Что ты приобретёшь там? Неужели ты не хочешь стать частью ВЕЛИКОЙ МЕДИА? — кричу я, воздев руки вверх. — Я мог бы взять тебя с собой, слышишь?
— Нет, нет. Спасибо! Я ПРОШУ ВАС, ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА, БОГОМ ПРОШУ! — тоненько визжит оператор.
— Каким именно Богом? — интересуюсь я.
— Христом. — Оператор останавливается, садится на корточки и утыкает голову в колени.
— GОD IS МЕDIА! — кричу я на него. — Я не прошу тебя донести это до других, запомни хотя бы сам — БОГ — ЭТО МЕДИА!!
— Медиа, Медиа, — всхлипывает оператор, — Бог…
— А ТЕПЕРЬ ПОШЁЛ ВОН, — показываю я ему на дверь.
Оператор встаёт, двигается к двери, поворачивает ключ, озирается, снова поворачивает ключ. Дёргает дверь на себя и, не веря своему счастью, убегает прочь.
— Псих, псих, — слышу я его удаляющийся голос, — там маньяк! Богом себя заставляет называть!
— Идиот. — Заперев за ним дверь, я улыбаюсь и смотрю на мониторы.
Первый канал показывает выступление президента.
По РТР идёт трансляция матча чемпионата России по футболу.
НТВ показывает выступление Березовского.
По СNN маршируют американские десантники в полном боевом обмундировании.
По Fashion TV маршируют модели в нижнем белье.
«Аль-Джазира» передаёт выступление президента Ирана.
Би-Би-Си — выступление Джорджа Буша.
Дискавери показывает драки самцов горилл во время брачного периода.
САNAL+ — пожары в предместьях Парижа и демонстрации афроамериканцев.