Медиаторы
Шрифт:
– Опять ты за своё, – вздохнул Костин.
Яна пропустила его слова мимо ушей:
– Августин – не просто очередной боевой маг, воспитанный Эрто для своих целей. Он исследователь. Учёный. Он что-то изучал. Возможно, как раз способ убивать медиаторов с помощью какого-то электрического заряда. Ни тебе заклинаний, ни плетений, просто электрошокер, который можно купить в переходе за три тысячи.
– И к чему ты ведёшь? – всплеснул руками Костин. – Теперь это оружие совершит революцию? Прости, но у деревянного колеса было больше шансов совершить научно-техническую революцию, чем у этого якобы оружия – свергнуть Министерство.
– Яна, ну серьёзно, он прав, – протянул
– Я не говорила, что этот дурацкий электрошокер приведёт к революции, – Яна усилием воли заставила себя успокоиться и снизить голос на пару тонов. Этим навыком она овладела ещё в первые годы службы, когда поняла, что с мужчинами иначе вести диалог просто невозможно. Только ты повысишь голос и заговоришь на эмоциях, как тебя тут же спишут в утиль и нарекут истеричкой. И не выслушают и слова из того, что ты хочешь донести. – Я лишь сказала, что Августин – изобретатель. И он вёл записи. Настолько ценные, что наложил на блокнот «двуглавую смерть» – так боялся, что записи попадут не в те руки. А ещё он работал на Эрто. Который готовил революцию. Я не утверждаю, я лишь предполагаю, что эти факты – звенья одной цепи. Августин вполне мог что-то изобретать или изучать для Эрто. Это «что-то» может как быть связанным с загадочным убийством Марины, так и не иметь к нему никакого отношения.
Яна замолчала. Она размышляла, высказать ли вслух то, что не давало ей сегодня уснуть, или оставить для разговора с Алиной.
– Хорошо, Яна, я тебя понял. Андрей, возьми на карандаш. Яна у нас стреляный воробей, по мелочам паниковать не будет.
По тому скептическому взгляду, которым окинул Яну Андрей, та догадалась, что доверия Сан Палыча он не разделял.
– Что-то ещё? – с убийственной вежливостью стюарда в самолёте поинтересовался Костин.
– Да, кое-что, – решилась Яна. – Я помню прощальный взгляд Августина. Он не выглядел проигравшим. Я чувствую, что на этот раз они близки к цели как никогда. Мне кажется, в этот раз они задумали что-то масштабное, с чем мы раньше не сталкивались. И если мы будем их недооценивать, если будем отлавливать на улице щенков, чтобы их допросить, то нам точно не хватит времени на что-то по-настоящему важное. – Чем больше Яна говорила, тем больше распалялась. – Мне кажется, что будет ошибкой мыслить шаблонно и мелко, нужно…
– Ах, вам кажется, госпожа Воинова, – с холодной яростью тихо переспросил Костин. – Что вам ещё кажется? Что это вы возглавляете оперштаб, а не я?
– Андрей, я не посягаю на твои полномочия…
– Нет, ты просто решила поучить меня работать и жить. Спешу отказаться от твоих пламенных забот. Для этого у тебя есть твой стажёр. А здесь, в этом штабе, ты подчиняешься мне. Моим приказам. И мне нужно знать, что ты доверяешь моему командованию. Мне не нужны сюрпризы. Если чувствуешь, что это для тебя слишком мелко, шаблонно, то пожалуйста, всегда можешь выйти из штаба и найти себе более масштабное занятие.
– Я всего лишь хочу сказать…
– Ты сказала достаточно!
– Полковник Костин, майор Воинова! – Сан Палыч хлопнул в ладоши. – И правда, вы оба сказали достаточно. Хватит говорить, начинайте работать. Я поддерживаю всё, что сказала Яна, и настаиваю, Андрей, на том, чтобы ты прислушался к её словам.
– Так может, её и сделать главной по этому делу? – иронично предложил Костин. – Я-то вам зачем?
– Отставить эти ясли! Делайте то, что умеете лучше всего. Вы, – он посмотрел Яне в глаза, – раскрывайте убийство.
Глава 5. Эксперимент
Чёртово море! Мне хочется
Глубже зайти, точно знаю – утопит.
Искоса смотрят глаза и сверкают
Грядущим бензиновым горем.
(Алёна Швец, «Глаза с разводами бензина»)
Зоя налила почти полный бокал вина. Ровно столько, чтобы бросить ещё три кубика льда, – и бокал наполнился до краёв. Зое казалось, что она уже вслепую сможет налить вино так, чтобы оно не пролилось.
Стекло бокала мгновенно покрылось испариной. Зоя нежно провела пальцами по тонкой ножке бокала, затем двумя руками взяла его и медленно сделала глоток. Ладони стали влажными.
Зоя закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Второй глоток, третий. Сколько ей нужно выпить вина, чтобы перестать помнить? Чтобы перестать чувствовать? Чтобы больше не болело.
А ведь уже и не так больно, как раньше, – с неким удивлением отметила Зоя, прислушиваясь к себе. Вино проникало сразу в грудь, разливалось холодом между рёбрами, покрывая изморозью два крыла лёгких. И тогда дышать становилось легче – дыхание выравнивалось. Замедлялось. Ледяное красное скользило по языку, упиралось в нёбо, облизывало зубы и проникало глубже, в горло. Зоя сделала ещё один глоток.
Через несколько месяцев после того дня Зоя попросила Эрто повторить обряд. Слишком сильное заклинание – ей одной было не осилить. И сделать то же самое – но уже с ней. Не согласился. От Ника ждать помощи тоже было бессмысленно. Когда Зоя впервые ему это предложила, тот лишь отшатнулся, покрутил пальцем у виска и предложил выпить вместе, чтобы Зоя выговорилась. Она тогда разозлилась. Что за глупости! Выпить Зоя может и одна. А вот обряд провести – нет.
Зоя налила третий бокал. Она просто не хотела помнить. Но помнила.
Всё то, что было в её жизни до Влады, – серое и будто с поволокой. А что там вообще было? Череда бесконечных суаре, с которых молодёжь сбегала в клуб, оставляя родителей в который раз вспоминать былые времена – и ругаться на министерских шавок, запивая злобу просекко. Зое всё это было неинтересно. До Влады политика ей была безразлична.
В день, когда она познакомилась с Владой, жизнь обрела не только смысл – жизнь обрела цвет. Стала яркой. Громкой. Вкусной. И такой правильной.
Пять лет назад она увидела её впервые. Тогда тоже был ноябрь – тёплый, но очень снежный.
У Каролины Кастоньяк были именины, которые она удачно объединила с презентацией новой книги. Зоя точно не помнила, чему была посвящена очередная нетленка, кажется, утренним медитациям или что-то вроде того. Каролина устроила помпезный приём в одной из башен Москва-Сити. Будь её воля, Зоя бы вежливо отказалась от приглашения, и они с друзьями вместо этой скучной вечеринки устроили бы свою – куда веселее. Но Каролина была близкой подругой её матери, и Адель бы не простила Зое, если б та проигнорировала светский раут.