Медицинская академия им. Макоши. Спецкурс
Шрифт:
— Так, стоп! — оборвал его куратор. — Вы во все это с открытыми глазами шли, после подготовки, а Тоня… В общем, моя вина, не успел рассказать. Домой вернемся, поговорим.
— Так же, как в прошлый раз? — вспомнилось, как его все время что-то отвлекало.
— Нет. На самом деле — поговорим.
Но почему-то мне этого не хотелось, и так слишком много эмоций. Особенно после «курицы».
— Кирилл, — позвала и сжалась от страха, что обожжет, ошпарит презрением. Он же был свидетелем того позора. —
— Ничего. Надеюсь, в следующий раз язык не проглотишь. Нельзя же быть такой неуверенной!
— Кирилл! — Павел Сергеевич даже не повысил голос. Но в нем прозвучала ярость, и замолчали все.
— Вот вы где! — напряжение разбавила заведующая. Ее аккуратный пучок растрепался, опаленные волосы рассыпались по плечам, но перемазанное в саже лицо сияло. — Угомонили огневушек. Те еще… пакостницы. Ну, чего пригорюнились? Пойдемте ужинать, сейчас и остальные подтянуться!
Это было далеко от обещанного возвращения, но в животе забурчало и только теперь я поняла, как проголодалась.
3.4
Никто не засмеялся. Все слишком устали. чтобы веселиться. И медленно плелись за… Стоп! Что там тот бородатый говорил, что огневушек может только Баба Яга остановить?
От страшной догадки я споткнулась и чуть не упала, поддержал Артем и подтолкнул вперед:
— Под ноги смотри, дороги тут неровные.
Но смотрела я не на землю, а на стоящий на опушке дом.
Высокий, в два этажа, сложенный из толстых бревен, он опирался на столбы в обхват толщиной. И столбов этих было не счесть. К двери вела высокая лестница, а окна обрамляли кружевные наличники.
— Чего встала? Милости просим! — улыбнулась заведующая и первая полезла на резное крыльцо.
— Простите, а вы…
Она остановилась, глядя сверху вниз, а потом расхохоталась:
— Уже наслушалась? Да, я та самая Баба Яга, которой в вашем мире детей пугают. Но не бойся, не съем! А вот накормить, да в баньке попарить, это за милую душу. Ну, чего застыли, как неродные? Скорее заходите, время позднее, а мне еще вас по домам провожать!
Карабкаясь по лестнице я не понимала, как не заметила ее раньше. Мы же отсюда выходили!
Зал тоже изменился. Теперь здесь никто не суетился, да и сам он стал как будто больше. Люди сидели на деревянных лавках, а у дальней стены я разглядела печь. Самую настоящую! Со всеми заслонками, устьями и шестоком! Только не белая, как рисовали в детских книжках, а расписанная яркими цветами, напоминающими хохлому.
Вдоль другой стены расположился стол, сколоченный из потемневших от времени досок. Его украшала длинная кружевная дорожка, на которой стояла ваза с цветами.
— Первые уже парятся? — поинтересовалась заведующая у собравшихся. Часть из них успели сменить медицинские комбинезоны на банные простыни. — Вот и отлично, вот и хорошо. Только девочкам надо уступать, так что…
Мужчины закивали, и
— Не стой, ровно истукан! Народ здесь ушлый, затопчет! — и рассмеялась.
Я только теперь заметила, что Даша с Майей давно машут из соседней комнаты.
Мне выдали махровую простынь, полотенце и березовый веник, а одежду забрала безмолвная девушка в неподпоясанной рубахе и зеленом венке:
— Мавки быстро все в порядок приведут, никакой стиральной машинки не надо.
Я не стала спрашивать, кто такие мавки — хватило и признаний берегинь. Сказать кому — божества! А я с ними так запросто, за одним столом…
Мамочки! О чем думаю!
На мгновение почудилось, что все это не на самом деле, что я просто свихнулась и сейчас нахожусь где-то в сумасшедшем доме, в комнате с мягкими стенами.
— Ты не рехнулась, — тычок в плечо заставил очнуться. Майся хохотала: — Я сама чуть с ума не сошла, когда поняла, что все это правда! Неделю ходила, как оглоушенная. Вон, Дашка подтвердит!
Даша только кивнула. И заметила:
— Нас зовут!
Парная обняла теплым жаром и квасным духом. Заведующая крякнула:
— Ох, друже банник, постарался, благодарствую!
И разложила на полке сначала Дашу, потом Майю. а напоследок и меня.
И как же это отличалось от того махания вениками, что я знала до сих пор.
Сначала тело превратилось в квашню, расплылось по полку, а после словно переродилось. Я не сразу поняла, что, охаживая меня вениками, заведующая что- то бормочет себе под нос.
— Что? — не расслышала.
— Заговор это, на здоровье. Ну, девушки-красавицы, давайте-ка мойтесь поскорее, красу наводите да к столу, а то мужчины ждут, тоже умаялись, бедные.
— Погодите! — окликнула я ее. — Так почему вас Бабой Ягой называют?
— Так сказала уже — потому что Баба Яга и есть.
— Страж она между мирами, — прошептала Майя и плеснула на каменку воды, отчего помещение наполнилось паром. — Эта ее изба, она в нескольких мирах одновременно стоит, в каждом в своем виде.
— Общежитие? — ахнула я, уж очень не вязалось кирпичное здание с добротным домом.
— Оно самое. И попасть из мира в мир можно только если баба Яга проходы откроет, а делать она этого очень не любит, мало ли какая пакость проберется. Кстати, ты здесь без разрешения двери не открывай, занесет к черту на кулички, не найдем.
— А где мы сейчас?
— На Кромке, — Майя сказала это так, словно я должна была понять и проникнуться. — Ну, место такое, между мирами. Павел Семенович потом объяснит.
— А чего ждать-то? — заведующая, снующая вдоль стола, словно продолжала наш разговор. — Приволок девчонку, бросил в пекло и думает, что та все сама поймет! Сейчас объясняй!
Я не слушала. Смотрела, как на небольшом столике появлялись блюда с пирогами, тарелки с кашей, горшки с ароматно пахнущим варевом… Такого я не видела!